* Из книги "Стрекоза и Оми" *
– Мне кажется, не сложно догадаться, почему расстались Карамзин и твоя Настёна.
– Настасья. Зухра, её звали Настасья – и только так. Не обижай женщину, которую ты совсем не знаешь.
– Разве я сказала что-нибудь обидное?
– Мне показалось, что ты иронизируешь. Ну да ладно, слушай дальше. Ты человек взрослый и, разумеется, знаешь, что детей находят в капусте. Так вот, ты, наверное, очень удивишься, когда узнаешь, что в капусте Карамзина не нашли.
Зухра рассмеялась фирменным раскатистым смехом, заставив меня замолчать. Неожиданно я вызвал целый фейерверк восторгов, и какое-то время был вынужден ехать молча, выжидая, пока она вдоволь посмеётся над нелепой синтаксической конструкцией.
Я смотрел на её профиль и улыбался глупо. Да, почему-то мне так кажется, что улыбка была глупой, хотя вполне вероятно, что она была просто доброй. Или даже добродушной.
– Зухра, тебе покажется странным, но Карамзин нашёлся в жёлтом шкафу. Дело в том, что мать его умерла, когда он был пяти лет от роду или около того. А от мамы остался жёлтый шкаф, набитый книгами. В основном романами. Чуть повзрослев, Карамзин прочитал все эти книги. Я думаю, что не без трепета, так как понимал, что их страниц касались руки его благословенной матери.
– Видишь ли, Зухра, я думаю, что люди конца XVIII – начала – XIX столетий не могли ещё по достоинству оценить положительное влияние романов на общественное сознание. Даже такие просвещённые, как Свечин или Бекетов. А в первой половине XVIII века чтение романов вообще считалось бессмысленным препровождением времени, его «погублением». «Пользы от них мало, а вреда много, – писал Сумароков. – Из романов в пуд весом спирту одного фунту не выйдет».
Однако романы вошли в моду, и читали их в основном юные девушки. Рассказывалось в романах об отважных благородных героях, которые совершали немыслимые подвиги ради прекрасных дам, помогали страждущим и были нетерпимы к несправедливости. В романах утверждались такие понятия, как честь и достоинство, – складывались нравственные критерии просвещённого человека.
А потом девушки повыходили замуж и нарожали детей, которые впитали вместе с молоком матерей и новую нравственность. Повзрослев и осознав себя личностями, они возжелали участвовать в общественной жизни, а не быть беспечными пешками в руках властителей. И тогда под давлением общественного сознания появились сначала «Манифест о вольности дворянству», а затем «Жалованная грамота дворянству». Вот так романы утверждают новую мораль и изменяют мир.
– Про романы всё понятно, – сказала Зухра.
Её веселье куда-то улетучилось, и вдруг она стала грустной и меланхоличной. Ну правильно: зачем надо было забивать ерундой голову девушки?
– Но мне интересней история твоей Настасьи, продолжала она. – Почему они расстались с Карамзиным?
– Они не расстались. Он попытался от неё сбежать.
– Сбежать? Куда?
– Ну куда можно было сбежать в конце XVIII века? На Женевское озеро, конечно.