Сухонькая, невысокая, подвижная, как ртуть, здесь, в городе, старушка как-то быстро освоилась с жизнью многоэтажек. Привыкла к лифту и ездила в нем без страха. Знала на какую кнопку нажать, чтобы поговорить с диспетчером, если застрянешь в кабине лифта.
Когда выходила на улицу посидеть на лавочке с соседями у подъезда, замыкала квартиру и прятала ключ в самый глубокий карман, чтобы не дай бог, не выронить, не потерять.
К чему не могла привыкнуть, так это к дверному звонку.
И когда случались какие-то проблемы, а дочери не было дома, она стучалась в дверь нашей квартиры своими крепкими кулачками и просила помочь.
В бытность, когда она жила в деревне, дом никогда не замыкала. Выходила на улицу. Присаживалась к соседям на лавочку. Обсуждали деревенские новости. Делились своими болячками. Играли в карты или в лото.
Дочь ей непрестанно выговаривала: «Мам, ну когда ты дом научишься замыкать? Неровен час обворуют же».
На что мать, махнув рукой, отвечала : «Да что тут брать-то?».
Но однажды она пошла в магазин и знала, что дочь должна приехать.
Поэтому, вняв ее многочисленным просьбам, старушка замкнула дверь на навесной замок, а к двери приколола записку : «Оля, ключ под ковриком».
�