Один из моих любимых писателей - Виктор Конецкий, в юности попал в Блокаду, и пережил в Ленинграде первую зиму. Естественно, впечатления отложились у него в памяти крепко, и в своём творчестве он вспоминал осаждённый Ленинград. Так получилось, что первым его произведением, прочитанным мной, был заглавный отрывок из произведения "Кто смотрит на облака" - глава, в которой комсомолка Тамара идёт по замёрзшему и занесённому снегом городу, разнося письма. Вещь тяжёлая...
Однако, сейчас мне бы хотелось вспомнить другие его строки:
Господи, прости нам низкую музыкальную культуру! Ведь ты никогда не спал в кубрике, где спят в два этажа еще двести шестнадцатилетних, и ты не маршировал в баню в три часа ночи сквозь спящий город. Господи, ты накормил ораву пятью хлебами, но смог бы ты разделить кусок хозяйственного мыла на роту при помощи одной суровой нитки? Господи, смог бы ты прикурить махорочную закрутку, наслюнявив ее конец и замыкая через слюни трехфазовый переменный ток? Господи, хлеб и вино — тело и кровь твое, но тебе ведь и в голову не могло прийти, что вместо хлеба можно питаться лепешками из кофейной гущи и вымоченной горчицы. Господи, я не знаю, сколько часов умирал ты на кресте под безжалостным солнцем в облаке зеленых мух, но если ты думаешь, что умирать от голода и вшей в промерзшем тряпье, валяясь рядом с трупом любимой тети, веселее, то прости, но я не смогу согласиться с тобой. Господи, я не кощунствую! Раны от гвоздей гноились и воняли, и смрадно дышали рядом с тобой распятые разбойники, но знаешь ли ты, что такое, когда газы исходят у тебя изо рта, потому что столярный клей застрял в кишках? Господи, ты исцелял прокаженных, хотя и терпеть не мог демонстрировать свои чудодейственные возможности; но сердце твое не выдерживало зрелища чужих мучений и ты облегчал свое сердце, исцелив больных и наладив быт заблудших, но приходилось ли тебе видеть старуху, выкинутую на снег из теплушки, ибо она ходила под себя и от нее несло такой вонью и заразой, что сотня других бедолаг вышвырнула ее под насыпь…
Звучит как молитва, хотя это - воспоминания конкретного человека из его юности. Но - молитва не смиренная, а жёсткая; почти вызов. Возможно, кому-то это покажется кощунством или пресловутым оскорблением чувств, но я считаю, что мог любой блокадник читать именно такие молитвы. Ибо - всё это было, а то бывало и хлеще. И признаюсь - не получается у меня всё описанное представить. Да, я читал книги, я видел фото, а также, кинохронику; но представить, пропустить через себя - не могу. Видимо, это только пережить самому возможно.
А тем временем, пошла новая мода - пытаются пропихнуть мысль о том, что Ленинград не нужно было отстаивать. И в таких условиях, считаю, особо ценным будет мысль именно того, кто Блокаду пережил. Приведу снова слова В.В. :
— Виктор Петрович (В. П. Астафьев) совсем с ума сошел. Брякнул тут по телевидению, что нечего было защищать Ленинград, эту «груду камней». Человеческая жизнь ему, видите ли, дороже. Меня бы спросил. Если бы немцы тогда вошли в город, я, пацан 12 лет, кусался бы и рвал их зубами. Так и Родину можно отдать — человека пожалеть. Только уж какой это будет человек?
Отсюда
Думаю, мнение блокадника по этому вопросу - исчерпывающе.