От города остались разорванные войной руины. Единственный звук, загробный вой ветра в дырявых от многочисленных попаданий остатках стен. Холодным осенним утром из тумана выбежал пёс, сильно отощавший, с обожжённым боком и покоцаным ухом.
Собака трусит через руины, часто останавливаясь принюхивается и вглядывается в плотный слой тумана. От развалин домов смердит смертью, всё живое, кроме пса, давно покинуло это проклятое место. Животное остановилось у кучи кирпичей, заскулило скребя лапами, из-под завала слабо пахнет чем-то съедобным.
Поняв тщетность усилий собака потрусила дальше, а в частом поскуливании стал угадываться плач и растущая тоска. Пёс прекрасно помнил прекрасные теплые деньки, вкусную еду и главное, ласку от Друга. Помнит, как они гуляли, а друг со смехом бросал ему зелёный мячик или толстую ветку. Помнит ласку и приятные почесывания вдоль спины и за ушами.
Скулеж стал громче, призывнее.
Поднялся легкий ветерок и туман пришёл в движение. Пёс прижимает уши, хвост опущен и почти касается земли. Ветер усилился и из тумана выступила группа бронзовых статуй, изображающая веселящихся людей. Война только чудом оставила на них и следа, как и на все площади. Бронза покрыта крупными каплями росы, придающим холодным лицам подобие жизни.
Пёс радостно замотал хвостом, гавкнул побежал к статуям. Бетонная крошка взлетает из-под лап выше спины собаки, со стуком падает обратно. Добежав пес высунув язык поднялся опираясь передними лапами о грудь «идущей» впереди девушки, с надеждой заглянул ей в лицо.
С бронзового подбородка сорвалась крупная капля, разбилась о нос пса. Тот фыркнул и мотнув головой запрыгал на задних лапах, стараясь лизнуть «человека». Радостно завизжал и попытался приласкаться к другим, но статуи остались безучастны. Постепенно радостный визг сменился удивленным и обиженным скулежом с нотками паники.
Пёс некоторое время крутился вокруг, опуская голову и виновато заглядывая в безразличные лица, пытаясь понять, почему его игнорируют. Чем он провинился?
Наконец выбившись из сил, лег в ногах статуи девочки, свернулся калачиком стараясь согреться и прикрыл глаза.
***
Ближе к полудню воздух наполнился ревом моторов и лязгом движущегося металла. Через руины движется колонна солдат в сопровождении тяжелой техники с эмблемами инженерного корпуса. Один из солдат хлопнул идущего рядом по плечу и указал на уцелевшие статуи.
— Гляди, это ж чудо! Тут бомбежками и обстрелами каждый миллиметр уделали...а они целые!
— Да и хре...погодь, а что это вон там, у девки в ногах?
— Собака... Подержи-ка, я сейчас.
Солдат сунул другу винтовку и побежал к статуям.
— Ты чего? Она же наверняка дохлая! С бомбежки месяц прошел! Стой...а хег с тобой.
Солдат замедлил бег, к горлу подскочил колючий ком. От собаки осталась блеклая тень, с ярко выступающими рёбрами. Сколько видел смерти на войне, увечий и трагедий, но то люди, людей не жалко их всегда есть за что. А вот в чём виновата собака?
Когда он приблизился почти вплотную животное вздрогнуло и с трудом приподняло голову. Солдат сглотнул ком, разрывающий горло и опустился рядом на колено, осторожно погладил пса. В ответ тот заскулил и радостно задергал хвостом.
— Худо тебе пришлось приятель? Погоди, я сейчас...
Пальцы мазнули по рукояти пистолета, на миг задержались, но будто обожглись и перескочили на пухлую флягу. Солдат набрал воды в ладонь и осторожно поднес к морде, пёс начал жадно лакать, часто скребя языком по коже. Чувство будто руки касаются сухой губкой. Хвост задвигался активней.
Когда пёс закончил пить, солдат осторожно взял на руки, заскрипел зубами. Животное почти ничего не весит, будто поднял пустой мешок. Собака благодарно лизнула в щеку и прижалась головой к груди. Солдат слабо всхлипнул, в памяти всплыло полустёртое детское воспоминание о большом и добром псе отца. Побежал обратно к колонне, стараясь сильно не трясти животное
Поравнявшись с полевой кухней, осторожно освободив руку заколотил в дверь. Та споро открылась, едва не ударив по каске, наружу выглянул хмурый повар. Увидев собака, повар охнул и протянул руки.
— Давай сюда, у меня тут с прошлого дня похлёбка осталась. Аккуратно! Вот так...проклятье, какой лёгкий, ну ничего, мы это поправим!