Рядом с остановкой была пекарня, и когда мама вела дочку из детского сада, та просилась зайти в пекарню за пирожком и соком. Не каждый раз просилась – в свои три года малютка уже знала, что каждый раз, каждый день в пекарню, которая лишь попадается у них на пути, её никто не поведёт.
- Какой тебе? С яблоком, с абрикосом, с вишней, с малиной?
- С малиной!
Слопав, улыбаясь и балакая, пирожок с малиной, запив его яблочным соком, побегав между столиками с незнакомой девочкой наперегонки, малышка не соглашалась уходить. Согласилась сразу, когда мама пригрозила уйти одной, а «ты – останешься».
…Дома, едва раздевшись-разувшись, малявка помчалась в кухню, откуда слышался братов голосок, – мчалась хвастаться («А мы с мамой были в кафе! И я ела пирожок!») – и тут же замерла. Брат ел ватрушку.
- А мне ватрушку?! – малышка забыла и пирожок с малиной, и свои планы похвастаться.
- А тебе – нет. Это Лёвушкина ватрушка, - вошла следом мама.
- Так не пойдёт! – Эту фразу малышка выучила недавно, и она ей очень нравилась. Она ещё не плакала, но тужилась превратить свою обиду в слёзы.
Мама приготовила целую разъяснительную речь.
- Малышка. Ты же только что съела пирожок. Разве тебе мало? И разве ты вспомнила о Лёве, что ему пирожка с малиной не купили? Ведь не вспомнила?
- Так не пойдёт, - стояла на своём обиженная лялька. Понимать ваши доводы, взрослеть – с этим ляльке спешить не нужно.
Мама, замолчав, взяла рыдалицу – она уже вовсю плакала – за руку и увела. Рассчитывая, что ватрушка по поговорке – с глаз долой, из сердца вон. Но малютка не унималась. Мысль о том, что о ней не подумали, когда покупали Лёве ватрушку, отравляла ей жизнь. Успокоилась, лишь долго просидев в коконе объятий у мамы на коленях… Можно было дать конфетку, включить планшет, пообещать на завтра такую же точно ватрушку, но мама ничего этого не сделала, только обняла. Мамы знают, утоли один каприз – и за ним потянутся ещё десять. А так, ласки достаточно. Для всех участвующих сторон.
