Всегда удивляет, почему коты – читай, Зёма – выбирают самые неудобные места для спанья? Нет-нет, я прекрасно знаю, что надо писать «для сна», но какой там сон, если он сплошная нервотрёпка?!
Для Зёмы вообще всё – сплошная нервотрёпка, но сон – особенно. Даже во сне он постоянно ожидает какого-то подвоха. То ли от меня, то ли от Моти, то ли от моего любимого сыночки. От моего мужа – так непременно ожидает. Супруг обходит Зёмины лежбища за три метра, буквально по периметру, лишь бы избежать котикового инфаркта. И всё равно, стоит мужу просто появиться в радиусе Зёминого взгляда, как у него медленно расширяются глаза, почти вылезая за пределы морды, а на этой самой морде написан настолько неописуемый (хм… написан неописуемый… ну ладно, переживу этот оксюморон) ужас, что муж кипит и плюётся праведным гневом:
- Ты посмотри! – шёпотом кричит он мне, обвинительным перстом тыкая в Зёмины гляделки, занимающие всю переднюю часть морды.
Шёпотом – потому что закричи он в голос, у Зёмы случится инфаркт, инсульт и каталепсия одновременно. А уж описается он стопудово.
- Что я ему такого сделал?!
И я подтверждаю: единственный из всего семейства, кто Зёму и пальцем не тронул – это мой муж! Ни разу! Собственно, то же самое происходит и с ВениаминКарлычем! Веничек боится лично меня до судорог: меня это периодически то забавляет, то бесит, потому что хочется сделать нормальных фото, а получаются только истерические.
Отсюда я делаю вывод: коты – нелогичны!
- А ты подпни его слегка, - советую я мужу. – Может, он тогда поймёт, что ты не небожитель, а обычного человека он не боится. Меня, например.
- Если я его подпну – он помрёт во цвете лет, - отпирается муж, - от разрыва сердца. И селезёнки.
Но я же вижу – подпнуть очень хочет. Только Зёма-то тоже не дурак, тощенькую задницу ловко прячет. Селезёнку тем более. Если бы он знал, где у него селезёнка, прятал бы ещё ловчее. А пока он просто не поворачивается филейной частью к мужу. И даже в дверь выходит задницей вперёд – на всякий случай.
Но меня опять утащило в сторону. Прям хоть не начинай, чесслово!
Одним из самых любимых мест для спанья Зёма, понятно, выбирает стопки свежевыглаженного белья. Не знаю ни одного кота, который бы не лез на такую стопку. Но стопка одна, котов трое. И после небольшой, но крайне эмоциональной драки прихожу я и грозным рыком раскидываю всех по комнатам. Раньше я была ещё глупее, поэтому верхние слои приходилось перестирывать, сами понимаете: кому приятно вытирать лицо плотным слоем разноцветного кошачьего пуха? Теперь я не прокрастинирую и убираю стопку сразу после глажки.
Видите, каких умных слов я за последнее время нахваталась! Мозги, конечно, не заменяют, но звучат эффектно!
Вторым по предпочтению местом Зёма выбирает школьный ранец сына.
Это я вообще никак не могу объяснить. Великой любовью Зёмы к моему отпрыску? Вряд ли. Сильно вряд ли.
Большим удобством ранца? Тем более вряд ли: это нормальный ранец нормального подростка. А значит, внутри, кроме книг, напихано… чего только ни напихано! Из знакомого мне – огромный ржавый болт, найденный, вероятно, на каких-то раскопках. Строгая мать внутри меня пыталась выяснить, что за это фигня, но закономерно услышала:
- Это болт.
- И зачем он тебе?! – не унималась строгая мать. Я дёргала её за воображаемый подол, но тщетно, строгая мать упёрлась хуже меня.
- Чтобы ложить! – буркнул сын. Но, увидев изящно выгнутую бровь строгой матери, поправился, - класть!
- В смысле – класть?!
- В прямом. Вот болт. Его кладут.
Строгая мать сдалась, а я вообще не связываюсь. Ну, превратил ребёнок фигуральное выражение в реальное. Бывает. Но болт весит граммов триста, не меньше.
- И на кой тебе эту тяжесть таскать?! Ну клади его мысленно! И вот у тебя ещё камни какие-то…
- Мысленно не могу. А это красивые камни! Кремний из лагеря! – ребёнок отобрал у меня два грязно-бурых булыжника и запихал обратно в ранец. Мда… У нас очень разные понятия о прекрасном.
- Ну такая тяжесть! Надорвёшься же!
- Ты чо! – горделиво изогнулся сын, изображая культуриста и подтянув штаны до подмышек. – У меня ж бицуха! Потрогай!
Я с уважением потрогала «бицуху», сказала "Ого!" и отстала. В конце концов, мало ли, что мне не нравится. Зёме вон зато как нравится! Я не знаю, что ещё выпирало во все стороны из ранца, кроме болта и красивого кремния, однако Зёма неизменно лезет на самый верх неустойчиво швырнутого на любую поверхность ранца и мужественно на нём балансирует, изображая крепкий и спокойный сон.
Его выдают только испуганно вытаращенные глаза, а так больше ничего.
В топ-три любимых мест также вошли поверхности батарей. С одной стороны, понятно. Летом они холодненькие, зимой тёплые – красота же. Их и постоянно мёрзнущий Стёпа очень уважает. Правда, сверху не помещается, поэтому лежит под батареями. Но всё-таки логика ясна. Неясно только, почему Зёму тянет лечь именно на ту батарею, где нет места. Совсем нет!
- Совсем-совсем? – с тоской интересуется Зёма, втягиваясь в пространство между ботинками.
- Зёма, совсем! Ну есть же другие батареи! Пустые! – я даже пытаюсь переложить котика в комнату.
Зёма пугается и убегает. Чтобы через пару минут всё-таки свалить ботинки – хотя бы один! – и, испуганно сжавшись комочек, со страдальческим видом демонстрировать мУки бытия.
Ну не скотина, а?
А вот Мотеньке моему везде удобно! И никакой нервотрёпки.
Читайте, подписывайтесь, ставьте лайки, делитесь в сетях - вам не скучно, а мне приятно)))