В эпоху Застоя дидактика перестала носить оголтелый характер и приняла форму жёсткой, но умеренной критики западного образа жизни. Буржуинство уже рисовалось не как преддверие Ада, а как прагматичное, довольно унылое и безыдейное общество, в котором процветают нечестный бизнес и порнография, неофашизм и религиозные предрассудки, отупляющая реклама и неуверенность в завтрашнем дне.
Советский зритель должен был убедиться, что жизнь простого американца, англичанина или француза при всей её внешней красивости, пуста и никчемна, тяжела и неказиста. Часто в сюжете мелькали прогрессивные журналисты, местные коммунисты и борцы за мир. Они должны были символизировать надежду на переустройство всё той же Америки в нужном направлении.
Было принято снимать определённый тип женщин - что-нибудь среднее между группой 'Arabesque' и тётками из журнала Burda-Moden. Подразумевалось, что женщины в Буржуинстве, если уж не хороши собой, то хотя бы - тщательно ухожены. Это клише было настолько распространено в народе, что, когда наши люди хлынули на Запад, потрясение было велико.
Вместо иссушенно-стройных, броско размалёванных девиц в блескучих штанах, шикарных леди и рафинированных старушек в кружевах по улицам шли толстухи в свитерах, офисные тётки в скучных футлярах, не накрашенные девчонки хипповского вида и, что самое ужасное - точно такие же, как в России, старушки. В наших же фильмах иностранки буквально лоснились от макияжа.
Имелся и ряд мужчин-артистов, которым чаще других поручали роли заграничных кавалеров. К примеру, Эдуарду Марцевичу, у которого было невероятно английское лицо. Однако основными производителями фильмов про не-нашу-жизнь были прибалтийские киностудии. Англичан и западногерманцев неизменно изображали Адомайтис-Будрайтис-Калныньш. Лондон - в Таллинне, Бонн - в Вильнюсе, Женева - в Каунасе. Правда, могли выехать и в ГДР - на натуру.
С одной стороны, в изображаемом мире никому не было уютно - царство чистогана и насилия, военщины и стриптиза. С другой стороны, там были шикарные авто (как правило, один и тот же поюзанный 'Мерс'), женщины-с-обложек, фешенебельные офисы с кнопочками и футуристическими лампами, вальяжные мужчины, потягивающие ром и небрежно разговаривающие о бизнесе.
Фоном мелькала реклама джинсов, не менее притягательная, чем сами джинсы. На столиках был горкой высыпан баббл-гам, лежали буклеты и журналы со всякой всячиной - от тёток без лифчика, до приглашения на скачки. В общем, авторы фильмов работали по принципу «Стамбул - город контрастов» хотя бы потому что сами не разу там не были. Только десятилетие спустя мы узнали, фирма́ - фирме́ рознь, а люди там не лучше и не хуже хомо-советикусов.
Там было какое-то безграничное царство диско, джаза, фанка (не путать с панком), а изобразительное искусство делилось на два вида - абстрактные -измы и монструозный сюр. Очень, очень редко мелькала классика, ибо классическое наследие было как-то негласно приватизировано соц.лагерем. Разумеется, авторы фильмов, показывая попсово-абстракционистский мир западного искусства, имели две цели.
С одной стороны - явить советскому зрителю бездуховный мир, помешанный на прибыли и продажности искусства. С другой - показать зрителям ...это самое бездуховное. К примеру, фоном для беседы героев мог быть выбран клуб с программой варьете - дамочки в перьях и в блескучем неглиже. Осудить! Но показать! Главное - создавать в кадре надменное выражение лица и равнодушно подсчитывать капитал...
Зина Корзина (с)
Взято в моём блоге - https://zina-korzina.livejournal.com/