8 января 1977 года в московском метро произошел первый в истории столичной подземки теракт. И хотя устроители взрывов были задержаны и понесли наказание, у правозащитников к этому делу до сих пор остается много вопросов.
8 января 1977 года в 17:33 в поезде метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская» прогремел взрыв, в результате чего семь человек погибли и еще тридцать семь получили ранения различной степени тяжести. Бомба была спрятана в гусятницу (по другим данным – утятницу, но мы не видим большой разницы), а взрыв произошел не в тоннеле, а на открытом участке пути.
Среди погибших были не только взрослые, но и дети, которые вместе с родителями возвращались с новогодней елки. Почти одновременно с этим прогремели еще два взрыва в магазинах в центре города (там обошлось без жертв).
Информация о терактах появилась только спустя два дня и была относительно скупой, что привело к множеству слухов и домыслов. СМИ тогда все замалчивали, но пассажиры нескольких составов, проследовавших через станцию «Первомайская» без остановки видели искореженный состав и раненных людей. Москва наполнялась слухами.
Улики
К расследованию подключили лучших сотрудников госбезопасности. Они опросили больше 500 свидетелей и провели лабораторные исследования остатков взрывных устройств. Выяснив места производства и продаж многих из материалов, которые использовались при изготовлении взрывного устройства, следователи очертили круг «подозреваемых» городов, которые чаще всего фигурировали – Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков. Кроме того, они пришли к выводу, что кто-то из террористов работает на оборонном предприятии.
Одной из важнейших улик стала минутная стрелка от часового механизма взрывного устройства, сработавшего не метро, а на улице. Выяснилось, что часы были произведены Ереванским часовым заводом.
Уже упомянутая гусятница-утятница была выпущена в Харькове экспериментальной серией в 50 штук.
Кроме того, следователи попытались воссоздать сумку, в которой находилась взрывчатка в метро. КГБ разослала «фоторобот» сумки на все транспортные узлы. Сотрудник госбезопасности из ташкентского аэропорта обратил внимание на женщину с похожей сумкой. На ярлыке значилась Ереванская кожгалантерейная фабрика. Пути вели в Ереван.
Однако взять исполнителей долго не могли. Они попались сами спустя 11 месяцев после теракта. 2 ноября 1977 года они заложили еще одну бомбу в неприметную сумку на Курском вокзале. У бомбы села батарейка, и она не взорвалась. В сумке со взрывчаткой лежали спортивная куртка из Еревана и шапка, на которой были обнаружены остатки волос. По имеющимся приметах в поезде Москва – Ереван вскоре были задержаны два гражданина – Акоп Степанян и 3авен Багдасарян. Позже следствие вышло на руководителя группы Степана Затикяна, который уже был известен милиции, как основатель националистической группы экстремистского толка.
Суд и расстрел
Процесс в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года. Рассмотрение дела было закрытым. Суд признал Затикяна организатором терактов, а двух его товарищей – исполнителями. Затикян свою вину отрицал, Степанян частично признал вину, но отрицал участие Затикяна. А Багдасарян признал все.
24 января все обвиняемые были признаны судом виновными и приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании, и в тот же день приговоренные были расстреляны. О случившемся вышла единственная короткая заметка в «Известиях». В Армении информацию о терактах и суде предпочли и вовсе замолчать.
Виноват ли Затикян?
Советский ученый, иссидент и правозащитник Андрей Дмитриевич Сахаров протестовал против приговора, утверждая, что вина осужденных не была доказана. По его словам, «в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация».
«Затикян не находился в Москве в момент взрыва в метро — много свидетелей могут подтвердить его алиби; следствие не проявило никакой заинтересованности в выяснении этого и других важных обстоятельств. Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным, даже родственники ничего не знали о его проведении. Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину», – говорил Сахаров.
Сахаров высказывал также опасение, что взрывы могли стать провокацией КГБ с целью подставить и арестовать многих инакомыслящих. На это косвенно указывает то, что сразу же после взрыва многие видные диссиденты были допрошены в связи с ним, и от них требовали доказательств своей непричастности к взрыву. Кроме того, сразу же после взрыва в западной прессе утверждения, исходившие от просоветского журналиста Виктора Луи со ссылкой на официальные советские источники, о возможной причастности к взрыву диссидентов-правозащитников.
Как бы то ни было, но только открытие архивов позволит узнать всю правду и оценить доводы. А они, напомним, закрыты и сейчас.
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал «1520. Все о ж/д», чтобы не пропускать новые публикации.