Разговор в больничной палате.
Лидия Яковлевна – красивая и стройная 50-летняя женщина. Даже в больнице был виден её особый стиль и хороший вкус.
- А я бы ни за что не простила измену! Неужели так любили? – обращается к Панне Георгиевне уже собирающаяся покидать палату, Лидия Яковлевна, - Да и не любили вы его вовсе. Ведь чем больше любишь, тем труднее простить предательство. Да и сами вы, Панна Георгиевна, сказали, что ради детей простили. А нужен ли детям такой отец? И можно ли быть хорошим отцом и плохим мужем? Думаю, что нельзя.
- А вы бы поступили по-другому? – спросила Панна Георгиевна, - с четырьмя детьми и без средств к существованию?
- Да, Лидия Яковлевна, вам хорошо говорить, у вас муж заботливый, повезло вам в жизни, - сказала я.
- Заботливый? Да уж, очень заботится он обо мне. Ой, девоньки, да что я осуждаю? Сама в своей жизни разобраться не могу, а чужие поступки оцениваю, - Лидия Яковлевна, уже готовая выходить, взяла стул и села, - Я вам вот что скажу. Не всё у меня так гладко, как кажется. Да, у меня работа хорошая и я её люблю, хотя она и очень ответственная. Она позволила мне достойно жить в финансовом плане. Да, у меня есть муж, который показался вам всем очень заботливым. У меня есть сын, любимый и любящий меня. И всё, как будто очень хорошо.
Но, к сожалению, это только кажется… Как же трудно мне пришлось с мужем! Всю жизнь исполняю его прихоти, делаю всё, как ему надо, совершенно не учитывая свои желания. Сколько раз хотела бросить всё и уехать с сыном куда подальше! Не могла! А всё дело в том, девоньки, что шантажировал он меня и продолжает это делать и сейчас. Замуж я выходила беременной. Не от него… По его инициативе решили никому не говорить об этом. И никому не сказали, ни моим, ни его родным. И сын тоже не знал. И сейчас не знает. Лет пять всё было прекрасно, и к сыну, и ко мне хорошо относился. Все соседи, знакомые считали нас образцовой семьёй. А потом началось…
С работы уволился, трудно ему, устал. Года два не работал. Потом устроился в профтехучилище, преподавателем на шесть часов в неделю. «А больше я не потяну, надрываться не намерен. Знаешь, как с этими оболтусами трудно?» - так объяснил мне. И на работе числился и денег почти не получал. Оно-то и до того всё на мне держалось, но я возмутилась, как можно не работать или работать только два дня по три часа? Сказала об этом. Не понравилось ему. И тут он впервые о сыне и о нашем уговоре припомнил. Спросил, желаю ли я, чтобы сын правду узнал? Не желала я этого.
Затем он захотел квартиру на дом поменять. Надоело ему, как он сказал, в четырёх стенах жить. Простора захотел. Да чтобы во дворе и мангал был шашлычками побаловаться, и бильярдный стол - друзей удивить, и бассейн, чтобы в воде в жару охладиться и поплавать. Всё так и сделали.
Потом он машину захотел сменить, причём, на хорошую, импортную, новую. Денег у меня столько не нашлось, ведь такие расходы с домом были, что ещё и занимала у родственников. Пришлось кредит оформлять. Дальше – больше.
Считаете, что заботливый он у меня. Это только на людях заботливость свою он может показать, а наедине напыжится, как индюк и даже не разговаривает. Давно не интересно ему со мной. Да и с сыном не очень-то общается. Несколько раз предлагала разойтись. Нет, и говорить об этом не хочет. А сейчас и вправду забеспокоился. А вдруг выздороветь мне не удастся? Ведь, я же для него, как курочка-ряба, несущая золотые яички.
Лидия Яковлевна встала, попрощалась с нами, пожелала скорейшего выздоровления, и уже подойдя к двери сказала:
- А знаете, девоньки, что решила я? Вот сейчас, только что решила. Сегодня же всё сыну расскажу. Как есть, всё расскажу. Вот и решим с ним вместе, как быть дальше. Взрослый он у меня, 24 года уже. Должен понять.
Дай Бог только силы рассказать ему всё…
*******************************
Спасибо, что читаете! Если понравилась история, подписывайтесь на мой канал