Не принимая своего решения, мы часто обрекаем другого на роль насильника.
Невозможно жить, никогда не принимая решений. Но иногда это очень сложно и страшно. Пугает даже не вероятность ошибки. Пугает, доводит до паники вдолбленное с детства что-то про сверхответственность. Ты искренне веришь, что от любой ошибки мир просто возьмёт и рухнет на землю. Иных вариантов ты не можешь ни представить, ни даже допустить. Потому что права на ошибку другие тебе никогда не давали. И теперь уже сам себе не разрешаешь ошибаться.
А какой лучший способ не ошибаться?
Ничего не делать. Ничего не решать.
Ладно бы, только серьёзных вопросах. Но бывает и в мелочах. Собираются три подруги в кафе. И нужно выбрать: кофейня «Три икса», чайная «Икс, игрек, зет» или шоколадница без названия. И каждая надеется, что определяться с местом придётся не ей. А то ты сейчас решишь идти пить кофе, а остальным не понравится.
Сейчас будет немного про апофеоз этого явления. Однажды тебя просят купить к ужину макароны. И ты идёшь в магазин, который далеко. И телефона у тебя нет. И вот ты у прилавка, а там этих макарон двадцать видов. Взять любые? Вы не видите? Вы не понимаете? Нет?! Если я сейчас возьму не те, ужин насмарку, весь мир рухнет из-за неправильно выбранных макарон! Что значит «почему тебя так трясёт»? Как это «дыши»? Я не могу. Как можно было забыть уточнить, что за макароны надо купить к ужину?!
И вот ты приходишь домой, купив по совету продавца, а дома давно приготовили ужин. И даже съели. Курицу и рис. И мир не обрушился.
А бывает наоборот. Когда ты и только ты можешь выбрать эти макароны. Потому что ты всегда в ответе за всё и за всех.
Вот так постепенно ты вынимаешь из себя все эти пружинки. Но это запредельно больно, так как они давно вросли в плоть. Но так же запредельно страшно жить пред страхом вечного собственноручного апокалипсиса.
А ещё ты не прощаешь ошибок другим.
И знаешь, что другие тоже не простят. Никогда.
Поэтому ты просто перестаёшь принимать решения. В конце концов, разве имеет какое-то значение, что не ты решишь, в какое кафе идти? Это же не такое великое решение.
В конце концов, можно не решать, жить или не жить вместе. Жизнь сама всё решит. Как-нибудь.
Можно не решать, куда идти учиться.
Можно не решать, выходить ли замуж.
Можно всегда дождаться, пока всё решится само. Как-нибудь.
Вот только, когда дело касается отношений между людьми, не принимая своего решения, мы часто обрекаем другого на роль насильника.
Именно эту роль часто приходится играть тому, кто принимает решение за тебя. Особенно если вопрос касается не одного человека. Особенно если это важные решения, которые могут повлиять на всю дальнейшую жизнь.
Это как с выбором, куда пойти учиться после школы. Если ребёнок не может решить самостоятельно, за него решают родители. Решить — это ведь не только принять, это ещё и отстоять собственный выбор. А потом, спустя годы, порой встречаются взрослые люди, так и не простившие ошибку мамы или папы в выборе учебного заведения или факультета. Маме и папе отведена в этих страданиях роль тех, кто испортил часть жизни. Но с детьми понятно, даже с теми, которые заканчивают школу. Они зависят от родителей, они не всегда имеют право на выбор. Со взрослыми иначе.
Если ты не решишь, быть ли в вашей семье детям, за тебя это решит твоя вторая половина. При этом если итог этого решения принесёт тебе боль и дискомфорт, именно тот, кто принял решение, будет в позиции виновного. Ведь это он тебя заставил.
Даже в ситуациях, которые первыми приходят на ум при слове «насильник», порой бывает, что жертва просто не сказала ни да, ни нет. Конечно, это стоит трактовать, как «нет», чтобы не нарушить чужие границы, но ведь бывает и так, что вся ситуация намекает на «да», а от ответа на прямой вопрос человек уходит. Другой просто решает с учётом того, что ему показалось. Это не отменяет вины. Но это несколько меняет картинку.
Но если в случае с сексуальной близостью другой может тоже не принимать решений, то во многих жизненных ситуациях, особенно в рамках семьи или работы, не принимать решение и не делать выбор невозможно.
Вчера я хотела пойти в кино. Я очень редко хожу в кино не с детьми и не на мультики. Последний раз был ещё задолго до беременности сыном, а ему уже год и три. Я не люблю ходить в кино одна. А вчера я захотела пойти в кино. Я написала трём подругам. Две отказались. А одна согласилась.
Я хотела увидеть конкретный фильм. В любое время, в любом кинотеатре, лишь бы после девяти вечера. Об этом я и сообщила. Согласившаяся женщина как раз из тех, кто не может решить даже про макароны или кафе. Было три варианта времени в каждом из трёх кинотеатров. Был разброс цен. Она настолько не хотела выбирать, что доверила всё мне. Я выбрала. Я же хотела в кино. Мне было некомфортно, что я решаю сама, не учитывая интересы другого. Но я же предложила. Мне и определяться с нюансами. Я выбрала максимально удобное для себя время и зал и предложила выбрать места в зале. Я даже предупредила о том, что я всегда выбираю первый-второй ряд. Перед самым экраном. Я купила билеты. Во второй ряд. Уже придя в зал, подруга ужаснулась выбранным местам. Она просто не может смотреть так близко. Зал был почти пуст. Мы легко сели на самый последний ряд. Мне не пришлось испытывать неловкость из-за того, что я заставила её сидеть, там, где ей неудобно. Мне ряд не принципиален. А ей важен. Но решить сама она была не готова.
Кино – это мелочь.
А жизнь – не мелочь.
Жизнь состоит из постоянных выборов.
Есть один практически никому не известный автор. Вадим Брик. Это псевдоним. В своём произведении «Чего стоит Париж» он прекрасно написал про выбор:
«Самое страшное наказание, ниспосланное человеку небом - не смерть, ибо по-настоящему человек умирает лишь раз, не потеря руки или ноги, не болезнь и не голод. Самое страшное наказание на земле - это выбор. Потому что выбирает человек каждый день. Пищу и кров, между женой и любовницей, между пивом и домом, правдой и ложью, культурой и пошлостью. Вечером между сном и желанием, днём между молчанием и потребностью высказать всё, что на уме. И целую жизнь человек вынужден выбирать. Тысячу раз, сто тысяч раз! И ничто так не истощает человека, так не страшит его, как выбор. Именно он причиняет живущему самые сильные страдания...Чего-то стоят в этой жизни лишь те, кого не мучит, не пугает выбор. Они творят историю. Создают культуру, навсегда остаются в литературе и искусстве».
На самом деле, я тоже ненавижу выбирать.
Я из тех, кто уже не первый год прорабатывает с терапевтом вечное ощущение того, что мир рухнет из-за неверного выбора спагетти на ужин. Да, эта история обо мне в мои четырнадцать.
Я ненавижу выбирать.
Но я стараюсь помнить о том, что не принимая своего решения, мы часто обрекаем другого на роль насильника. Поэтому я всегда использую право на выбор.
