Кажется, мой друг рассказывал эту тошнотворную историю с каждой новой компанией, после которой все дружно отправлялись выпить и обсудить, как им казалось, важные дела. Было ли хоть что-то из того, о чем они говорили, важным в жизни? И что вообще важно, особенно, в твои распланированные двадцать пять?
Мой диалог между сердцем и разумом вдруг прервали. Прервали грубо и нахально, так, что я даже опешил. Чувство такое, будто я защищаю свою докторскую по молекулярной химии, а студент-первокурсник вдруг спрашивает меня, что такое вода. Я в смятении. Потому что я снова вижу ее, заплаканную и с выбившимися кудрявыми прядями. Нет, не подумайте ничего такого; ведь если бы можно было принимать в свои семьи родственников без кровной связи, то Мари точно была бы моей младшей сестрой. Той, которую хочется защищать от мальчишек, той, с вечно разбитыми коленками и удивленными глазами. И, поверьте, вы никогда в жизни не видели людей с такими глазами.
Вы когда-нибудь видели, как на вас смотрит чистая душа, прямо на вашу заблудшую? Она смотрела так, так будто видит в последний раз. Хотя я был точно уверен, что завтра ровно в 10 мы идем пить чай к ее тетушке. Но сейчас, ее что-то огорчило, и по всей видимости, до глубины души. Ее, не совсем понятная мне, речь переходила на крик. Крик жалости и мольбы о помощи. Крик непонимания, крик от боли и обмана. "Никогда ничего не планируйте. Милый Кристоф, мечтайте, но не планируйте. Не планируйте свою идеальную жизнь. Не выворачивайте свою душу наизнанку, не думайте, как будете пить кофе по утрам и печь блинчики, которые печь-то вы не умеете, как будете гулять по мостовой и читать с ним любыми стихи. Не планируйте. Бог еще посмеется над вами!"
В тот вечер мне не удалось выяснить, что же навело ее на эти мысли, и я искренне надеялся, что это всего лишь из-за неумения приготовить те самые блинчики. Но одно я понял тогда точно - мой "покерный" клуб по интересам явно живет чем-то не тем. И еще я надеюсь, что и "та причина" из-за которой весь пол залит прозрачными капельками, тоже понимает это.
Надеюсь, что запах ее духов до сих пор витает где-то там в воздухе, вокруг "той причины", и будто специально не собирается покидать уголки его юношеской памяти.