Волею случая посмотрела документалку "24 снега" о настоящем человеке, хотелось бы сказать обычном, но в том то и беда, что такие как он - последние из могикан. Когда-то "пожертвовав" цивилизации двух старших детей (дав им хорошее образование и путёвку в жизнь, и потеряв их тем самым для жизни в традиционной культуре) якутские родители вырастили третьего - Сергея, при себе. Именно он и становится героем фильма - якутский коневод, продолжатель дела предков. Однако, жизнь его уже иная, жена и дети не кочуют по становищам, круглогодично живя в посёлке, куда он наведывается лишь ненадолго летом, всё самое холодное время проводя в арктической тундре с удивительно выносливыми якутскими лошадьми и в заботах о них, вот уже двадцать четыре "снега".
Но рассказывать о красивой документальной работе с мощной внутренней динамикой, удивительным видеорядом и шаманской музыкой, написанной специально для фильма, вводящей в транс и уносящей четвёртую душу куда-то к седьмому небу - дело не благодарное. Будет возможность - посмотрите.
Речь поведу о другом.
После показа, проходившего в рамках ФАНК (фестиваля актуального научного кино), состоялось обсуждение со студентами и приглашенными специалистами и захотелось поделиться наблюдениями "человека со стороны". Расстроили два момента.
Первый - это неспособность молодежи понять внутреннюю свободу человека, делающего выбор жить традицией. Происходит, это, вероятно, в силу того, что восприятие их свободы смещено к форме вседозволенности, исключающей даже намёк на "всеответственность". Поэтому аскетичное существование Якута воспринимается, как анахроническая безысходность, но для молодости это поправимо и со временем может отнивелироваться.
Гораздо более мощной встряской для меня стало замечание преподавателя фольклора о том, что всё меняется, и сначала "докажите, что разрушение традиций влияет на сохранение национальной самобытности, тогда мы будем их хранить". У меня возник грустный вопрос о профессиональной пригодности, особенно в свете теплых отношений со студентами, как губка впитывающими всё, произносимое их учителем.
Не менее интересна оказалась реакция на Якута дамы "полуденных лет", которую образ мужчины, живущего простыми категориями непростого выживания, ввел в состояние невероятной экзальтации, эдакий "мачо"
в индиго и стетсоне для бледнолицей "скво".
Выхолощенные городами, избалованные удобствами и развращенные "улучшизмами" люди, оказываясь рядом с настоящим, всё ещё способны его почувствовать и кто, как не женщина, ощущает, что нет и не может быть Мужчины без Предназначения. Именно эта верность предназначению притягивает нереализованную женскость, потому, что без неё и воплощение Жены с большой буквы не случится, а лишь - дама, баба, тетка... Но всё это расходится кругами эмоциональных всплесков - воспользоваться предложенным "камертоном" и отладить свою жизнь они уже не готовы.
Город погружает человека в мир форм, стирая смыслы и подменяя суть явлений. Слабость духа в отказе от борьбы всегда возвращается утратой настоящести. Что может быть важнее для мужчины исполнения Предназначения, если он Муж с большой буквы? В жертву долга Якутом приносится семья, живущая в посёлке, разделяя жизнь на женский и мужской миры. Традиция нарушена. Женщина не готова, как раньше, сопровождать своего мужчину. Дети не хотят продолжать дело отца. Большой мир отнял их души, предложив взамен комфорт.
Избыточность победила достаточность.
Трейлер фильма:
Интервью режиссера: