«Я даже не осерчала на неё.
При самом ближайшем рассмотрении. Когда сошло всё дымное, туманное, иллюзорное. Она оказалась вовсе не злодейкой. Ну, не тянула она. На злодейство!
Скорее уж — «сбежавшей невестой». Правда — что уж скрывать! — её история была куда более прозаичной, нисколько не романтической. А местами, и вовсе грязноватой и попахивала. Джулия Робертс — ни разу не рядом! Однако. По сути, канва была та же.
Женщина, потерявшая себя настолько. Что совсем не понимает — кому лучше «продаться». А потому, продаётся всякому — кто даёт цену. И кто поблазнился ей будущим хозяином.
И когда я — с её хитро*опой точки зрения — на «хозяйку». Как минимум, своего положения. Своей жизни. Тянуть перестала. Она трезво огляделась окрест. Быстро вообразила сложившуюся «розу ветров». Послюнявив, не обезображенный тяжкими физическими трудами, пальчик вскинула его ввыси.
«Флюгерок» означил набирающий силу новый воздушный поток. Несло им от особы непостоянной, а потому ветреной. И была оная — только-только испечённая очередная «фаворитка». Ещё — не коронованная. Но уже — выделенная придиристым мужицким взором из бабской толпы.
И надо было бы ей — «Джулии» — прикинуть. Ставить ли все «яйца» — на эту «корзину»? Долго ли продержится фемина? Есть ли у неё шансы дотянуть? До «коронации». Или, хотя бы, удержать. Тот самый — «мужицкий».
Но. Извечная боязнь не успеть. Вылизать руку боссу. Что платит денюжку и наливает чечевичную похлёбку. По престольным праздникам. И — что не маловажно! — засвидетельствовать своё нижайшее. Его теперешней пассии. Выкинула со «сбежавшей» коленце. Я бы сказала — пасквиль.
Она вымарала меня — как не устоявшую и «несоответствующую высоким сексуальным нормам общежития» — со всех счетов. Вычеркнула из «друзья друзей». И — видимо — занесла в «чёрный список». Чтобы — упаси! — хозяйская «чета» не заподозрила в ней. Вольнодумства!..
Окинутая проходным благосклонным взглядом, продержалась в «фаворе» ровно одиннадцать месяцев. Или, что-то около этого. Потом, её удалили. Думаю, коротким, не отягощённым какими-либо ненужными сомнениями, нажатием на нужную кнопку жизни. «Delete!»
И караван пошёл дальше. Как и во все времена, облаиваемый малохольными шавками, обворовываемый туповатой шалопутью, сопровождаемый спесивыми и нагловатыми предречениями. Скорого и неизбежного краха. Краха всего!
Так уж нравилась плебсу идея вечной революционной смены власти. Бабьей власти! Ведь, что ни говори, мужскую власть крепит, но и раскачивает власть женская. Что называется, «как вы биржу назовёте — так она и прогорит!»
И вот теперь. По истечении… Я. Даже не понимала за что мне яриться на неё.
Когда пришло время и «гроздья гнева» вызрели. Чтобы пролиться «океаном слёз». Обидчиков и изменщиков. Она оказалась лишь ничтожным персонажем — «купи-продай». И это она. Что с рождения кичилась чистокровностью...
Мне стало жалко на неё даже своей злости…
Она сама себя. Высекла!»