Спецпроект «Частного корреспондента»: публикация дневников Максима Мартемьянова, затеявшего и осуществившего безумное путешествие по постсоветскому пространству. Во второй части автор посещает опасный азиатский квартал на окраине Екатеринбурга и знакомится с местными торгашами.
Материал опубликован на портале "Частный корреспондент".
Почти в каждом большом российском городе есть китайско-вьетнамский рынок. Много говорят о китайской экспансии Сибири и Урала, но за несколько дней, проведённых в Екатеринбурге, на глаза мне не попалось ни одного признака «азиатского захвата», кроме, пожалуй, плакатов на китайском.
Мой новый знакомый Стас Холкин с екатеринбургского телевидения посоветовал познакомиться с местным Чайна-тауном, который располагается на окраине города в районе станции Сортировочная. Туда я и отправился в последний день пребывания в Екатеринбурге.
Из битком набитой электрички, в которой бугай в армейской форме и бандане торговал пуделями, скрученными из воздушных шариков, я вышел на пустынную платформу. Никаких следов китайцев на ней не было, был только один алкаш, который подсказал, как попасть на рынок и попросил за это десять рублей.
Через частный сектор, где не наблюдалось ни души, я пробрался к автобусной остановке. Вспомнились слова Стаса: «Китайцы с рынка снимают домики на «Сортировке». Селятся туда по десять, а то и по пятнадцать человек». Стало понятно, почему во дворах и на улицах никого нет — все на базаре.
К рынку я доехал на маршрутке. И первым, что бросилось в глаза, когда я вышел из микроавтобуса, были две вывески: «Клуб «Шанхай» и ресторан «Пекин». Улица была запружена медлительными азиатами, а из динамиков над входом в торговый центр звучали объявления на китайском и русском.
Я зашёл в торговый центр, и почти сразу меня при попытке сфотографировать стену, увешанную объявлениями на китайском, сцапал молодой охранник. Пока меня вели к начальнику службы безопасности (от него удалось быстро отделаться), я подметил, как работает торговый центр: большинство продавцов китайцы, но многих из них сопровождают русские дамы, выступающие в роли переводчика-наставника. Работают вторые по правилу кнута и пряника — то орут, то похвалят.
Если торговый центр отведен исключительно под гостей из Поднебесной, то на рынке, который, так же как и клуб, носит название «Шанхай», им приходится делить место с вьетнамцами, армянами, таджиками, азербайджанцами, киргизами и узбеками.
Рынок представляет собой ряды голубых контейнеров, внутри которых устроены павильоны с товарами. При входе на рынок торгуют обувью вьетнамцы и азербайджанцы.
— Сколько стоит? — окликнул меня молодой кавказец, указывая на камеру.
Я не хотел говорить, но он путём проб и ошибок выпытал у меня цену.
— Давай куплю.
Я объяснил ему, что мне камера нужна и продавать её не собираюсь. Молодой человек улыбнулся:
— Ты лучше продай, а то дальше пойдешь — и отнять могут. Вообще ничего не получишь тогда.
Примерно то же самое я услышал через несколько минут от одного таджика.
Вообще странно наблюдать на Урале подобие азиатского базара.
Между контейнерами натянуты разноцветные тенты, с которых после дождя на людей сливают воду. Еду для торгашей готовят тут же: на площади возле рынка сосредоточение закусочных с кухней тех стран, чьи выходцы торгуют на базаре. Кавказцы жарят шашлык на мангалах, таджики рубят для них мясо на колоде. Остальное продают прохожим, часть — в таджикское кафе, где все завешано коврами. Китайцы варят рыбу, выловленную из реки Исети, в огромных тазах, куда они закинули по три кипятильника.
В одном кафе сидели достаточно представительные азербайджанцы, один из которых, когда я навёл на него камеру, снисходительно улыбаясь, покачал пальцем, показывая, что фотографировать его не стоит. Я заметил нескольких бойцов возле него и предположил, что как раз эта шайка может сойти за главных на рынке.
На выходе с рынка я разговорился с киргизом, представившимся Николаем.
— Я тут уже пять лет живу. Автобус вожу, — говорил Коля (он попросил его так называть). — Тут ещё четыре моих брата. Всего нас семеро в семье.
Мы сели в маршрутку, за рулем которой тоже оказался киргиз. Коля поздоровался с ним.
— В Екатеринбурге в основном маршрутки узбеки и киргизы водят. У всех международные права. У меня тоже.
Он показал мне пластиковую карточку с фотографией.
В автобус зашёл ещё один киргиз. Николай протянул ему руку и представил мне его.
— Это мой брат Насыр. Он коммерцией занимается.
Братья не уточнили, какого именно рода коммерция. Но рассказали, что оба они из Оша (это на юго-западе Киргизии), и предложили мне остановиться у своего брата Таира, если я буду в их родном городе.
Пока мы ехали до вокзала, где меня ждал поезд до Алма-Аты, Коля поделился своими планами на будущее.
— Я вообще думаю в Москву попробовать перебраться. Там как-то денег побольше, семья у меня большая — хотелось бы и прокормить, и образование дать. В Москве киргизы водят автобусы?
Автор: Максим Мартемьянов, "Частный корреспондент".
