Костёр жадно вгрызается в сырые поленья, дерево сочится белесым паром, злобно потрескивает. Над огнём в котелке булькает серое варево, отдалённо похожее на еду. У огня сгрудились двое мужчин и женщина, одетых тряпьё, некогда бывшие походной одеждой. У одного мужчины подошва примотана к ботинку тряпками и верёвкой.
Вид у всех троих подавленный, сидят опустив головы и молча вслушиваясь в завывания осеннего ветра. Тяжёлые облака несутся к горизонту, то и дело закрывая луну. В такие моменты тьма вокруг костра становится монолитной. Ветер приносит тревожные запахи начинающейся зимы, гонит по земле прошлогодние листья.
Женщина порылась в рюкзаке, достала банку консервов и сноровисто вскрыв, высыпала в котелок. Тщательно размешала побитой временем алюминиевой ложкой и набрала получившуюся похлёбку в опустевшую консерву.
— Они хоть не просроченные? — вяло спросил мужчина с подвязанным ботинком. — Не хочется помереть от поноса.
— Можешь не жрать. — флегматично ответила женщина, отправила в рот полную ложку — Для справки, думаю в мире уже просто не осталось не просроченных консервов. Если их конечно, не сожрали такие же бродяги. Но если ты, Кирилл, брезгуешь я просто отдам твою долю Вене.
Кирилл поспешно выставил руки, замотал головой.
— Нет, что ты, я не то имел в виду.
— Угу, как же.
— Какая разница, просрочена или нет? — заметил Вениамин, подняв голову и смотря на друзей. — Мы даже не знаем какой сейчас год. Время больше не имеет смысла.
— Ну с войны лет пять прошло. — сказала женщина. — по крайней мере пять зим точно.
— Марин, первая зима длилась куда дольше трёх месяцев. Времена года смешались, как фарфоровая крошка в снежном шаре. — опуская голову сказал Веня.
— Ну или вся планета превратилась в Питер.
Троица грустно засмеялась, Марина доела и набрала в банку новую порцию, протянула Кириллу вместе с ложкой. Ветер усиливается гудит в верхушках деревьев, пытается продавить стенку палатки, расставленной чуть в стороне от костра.
— Нужно выспаться, а то не успеем дойти до первого снега. — сказала Марина глядя на карманный компас.
— Если там вообще есть город.
— На карте был.
— Ну было бы неплохо, наёдем квартирку поприличнее, да зазимуем. Мебель на растопку, а на продуктовой базе авось найдутся запасы заварной лапши и консерв...
Повисла тягостная тишина, говорить не хочется, да и не о чем. Завывания ветра навевают гнетущие мысли о неизбежной смерти, от голода и холода. Стоит холодам ударить до того, как они дойдут до города... Марина зябко передёрнула плечами, быстро сказала, стараясь перекрыть тяжёлые мысли:
— Ребят, я вот подумала, по крайней мере нам больше не надо горбатиться на дядю и рвать волосы, думая чем платить за жильё.
Мужчины сдержанно хохотнули.
— Да, жить стало куда проще, я теперь даже засыпаю в раз, не то что до войны, часами мог вертеться в мягкой кровати. Правда я все же скучаю по сытости, вкусное еде и тёплом одеялке.
— Фигня всё это, я вот скучаю только по музыке. Раньше бывало включу зацикленный плейлист и неделю не отключаю. А сейчас... разве что вой ветра или дождь послушаешь, ну или как Веня храпит.
В глазах Кирилла нечто промелькнуло. Он сунул руку в карман, сказал медленно вытягивая наружу:
— Я хотел подождать с этим, но коли ты завела разговор... дивись!
Он протянул над костром руку, с сжатым кулаком, медленно разомкнул пальцы. Марина охнула, подалась вперёд, едва не упав в огонь. В ладони мужчины лежит видавшая виды губная гармошка.
— Нашел в селе, где ночевали неделю тому, хотел в городе показать...
— Играть умеешь? — хором перебили Марина и Веня.
— Ну в детстве умел, вроде.
— Сыграй! А я подпою! — взмолился Веня.
Марина истово закивала.
— Да, сыграй, я потом для тебя что хош сделаю! Даже свою часть пайка отдам!
Первый звук получился сиплым, совершенно уродливым, но уже от него Марина затрепетала. Всхлипнув она утёрла бегущие по щекам слёзы, тыльной стороной ладони. Закрыла глаза и запрокинула лицо к луне. Спустя минуту запел Вениамин, нещадно фальшивя и не попадая в ритм.
«Я вижу, как волны смывают следы на песке,
Я слышу, как ветер поет свою странную песню,
Я слышу, как струны деревьев играют ее,
Музыку волн, музыку ветра.»
Марина сложила ладони в замок на груди, начала подпевать. Ветер играет в волосах, накрывает ими лицо.
«Здесь трудно сказать, что такое асфальт.
Здесь трудно сказать, что такое машина.
Здесь нужно руками кидать воду вверх.
Музыка волн, музыка ветра.
Кто из вас вспомнит о тех, кто сбился с дороги?
Кто из вас вспомнит о тех, кто смеялся и пел?
Кто из вас вспомнит, чувствуя холод приклада,
Музыку волн, музыку ветра?»
Взяв последнюю ноту Веня и Кирилл умолкли, глядя на рыдающую Марину.
— Спасибо ребята...
Мужчины переглянулись, Кирилл спрятал гармошку и приобнял женщину за плечи. Вениамин почесал затылок, сказал:
— Не плачь, Мариш, вот доберёмся до города, найдём музыкальный магазинчик и устроим тебе полноценный концерт!
Девушка громко всхлипнула, старательно вытерла слёзы и улыбнувшись попросила:
— Сыграйте ещё раз.