Посмотрел фильм режиссера Александра Касаткина "Три дня до весны". Исключительно из-за темы блокадного Ленинграда. Отношусь к этому трепетно. Тем более, что блокада коснулась и моей семьи. Но это отдельный разговор. Вернемся у фильму. Снят он в жанре военный детектив. Надо сказать, что это довольно удобное сочетание тем. Можно снимать фильмы типа "Смерть шпионам", "Военная разведка" или "По законам военного времени" с детективным сюжетом на фоне войны. Удобно. Такое можно напридумывать! Впрочем, в фильме Касаткина всё довольно пристойно. Бешеного разгула фантазии нет. Несколько странно, правда, что сами сценаристы (Аркадий Высоцкий и Александр Бортнянский) заявили, что история основана на реальных событиях. Для тех, кто не смотрел "Три дня до весны", стоит сказать, что главные герои фильма (старший лейтенант НКВД (Кирилл Плетнев) и врач-инфекционист (Елена Лотова) смогли предотвратить диверсию по распространению чумы в Ленинграде. Причем чумные штаммы были украдены из лаборатории некоего института медицинской микробиологии в Ленинграде.
А вот здесь остановимся. Стоит ли говорить, что такого института в Ленинграде не было. Хотя понятно, что не резон авторам было указывать настоящее название. Единственные подходящие под эту тему заведения это - институт эпидемиологии и бактериологии имени Пастера или институт экспериментальной медицины. Кстати, видимо, для большей правдоподобности в фильме дважды упоминается профессор Гартох. Упоминается же его фамилия в связи с тем, что он был расстрелян. Действительно, арестованный в третий раз перед самой войной О.О. Гартох в конце июля-начале августа этапирован в Саратов, где и был расстрелян 30 января 1942 года. Так что ни работник НКВД, вроде как ведший его дело, ни, тем более, новый директор несуществующего "института медицинской микробиологии" в конце февраля не могли ничего знать о смерти Оскара Оскаровича. Если только их специально не известили. А с чего бы? Думаю, информация была закрыта. Так что с использованием фамилии Гартока вышло неудачно.
Теперь о чуме. Исследователь блокады, доктор исторических наук Никита Ломагин говорит, что нет никаких сведений об использовании бактериологического оружия ни в документах немецкой военной разведки, с которыми он работал, ни в документах Военного совета Ленфронта и управления НКВД. Это, кстати, его комментарий как раз по поводу фильма (https://spbvedomosti.ru/news/nasledie/chuma_v_nbsp_blokadnom_leningrade/) . Да и со штаммами чумы в 40-х годах в институте эпидемиологии и бактериологии похоже не работали. Противочумная станция существовала на базе института всего несколько лет в середине 30-х годов. Впрочем вполне понятно желание создателей фильма упомянуть именно чуму. Добавляет остроту сюжету. На деле же в период блокады в Ленинграде были эпидемии кори, дизентерии, дифтерии, лептоспирозной желтухи и гриппа. В начале марта 1942 года были локализованы три очага сыпного тифа. Была так же быстро ликвидирована вспышка брюшного тифа, возникшего среди прибывших с оборонных работ учеников ремесленного училища. Этим город был обязан четкой работе всех санитарно-эпидемических служб. Вот о ком бы фильм надо снять! Заинтересовавшихся темой могу отослать к книге О.И. Базан "Патологоанатомическая служба в блокадном Ленинграде".
В целом фильм, конечно, смотрится, если не обращать внимания на некоторые натяжки. Например, сцена осмотра полуодетого мальчика в ленинградской квартире в феврале месяце маловероятна. Должно быть откровенно холодно даже при печке-буржуйке.
Не совсем понятна и попытка главного героя старшего лейтенанта НКВД вывезти из Ленинграда подследственную героиню. Да ещё с подачи своего непосредственного начальника, выдавшего пропуск из города на двоих человек. Если уже приход героини на Литейный проспект в управление НКВД (которое, кстати, по некоторым данным находилось в это время на площади Урицкого) вызывает сомнения, то уж вовсе глупо спасать таким образом человека, на которого заведено дело. Даже если погиб следователь (как это было в финале фильма), само дело никуда не исчезло. Что же потом скрываться, менять документы?
И последнее. Что-то авторы напутали в структуре НКВД (или просто не вдавались в подробности). Следователь, ведущий дело героини (врач-инфекционист Марицкая) упрекает главного героя (тоже НКВД-шника) в том, что он, якобы, не контрразведчик. Однако и он сам не мог работать во 2-ом управлении (контрразведка), поскольку разработкой научных сотрудников НИИ занималось второе отделение 3-го управления НКВД (секретно-политическое). А вот как раз дело, связанное с диверсией немецких спецслужб, должен был вести контрразведчик. Неувязочка вышла. Правда, опять же, на развитие сюжета это не влияет.
Но все же очень бы хотелось, чтобы не страдали исторические реалии и факты в угоду лихо закрученной фабуле или шаблонным ходам!
