– Я так не могу. Меня угнетает, что она лежит там.
– Почему?
– Вдруг кто-то узнает, что это сделали мы?
– Джон, расслабься, ну как они догадаются?
– Потому что она лежит возле нашего дома? А еще я встретил соседку, пока курил.
– Ну и что? Ты часто там куришь.
Джон, сцепив руки, сидел на самом краю нового дивана. Его глаза бегали по белым стенам просторной комнаты.
– Нет, я все таки пойду и унесу ее. Когда потемнеет.
– И знаешь что? Так они точно узнают, что это мы. Она лежит там со вчерашнего вечера. Что за раскольничество? Расслабься, – произнесла Энн, затем отвернулась и залила пакетик турецкого чая кипятком.
Джон что-то пробурчал в ответ и достал телефон. Каждый такой совет в его жизни звучал здраво. “Не напрягайся, все будет хорошо”. “Да брось, никто не узнает". “Ох, да забудь ты уже”. Калейдоскоп хороших решений. Было лишь одно но. Его беспокойная натура изводила его весь день. Он кидался от книжек к уборке, от уборки к еде, от еды к сигаретам. В общем, это было единственное, что помогало ему вернуть себе контроль и сконцентрироваться на чем-то одном. Только этот отвратительный вкус железнодорожных шпал во рту.
Он посмотрел на Энн, которая играла на пианино.
– Ты что, все еще думаешь про нее? – спросила она со смехом.
– Да, она стоит у меня перед глазами.
– Хорошо, пойдем в два часа ночи.
***
Джон читал книгу на кровати. Когда за дверью раздавался шум, он подавался вперед и совсем затихал. Затем, убедившись, что все тихо, он проверял каждый из своих четырех емеилов и все чаты, что были на телефоне. Сегодня они как на зло были пусты.
Энн вышла из душа и переоделась в домашнюю одежду.
– Ну что, пойдем?
Джон подошел к окну, посмотрел на улицу. Недовольно хмыкнув, он открыл его и высунулся в окно.
– Вроде там довольно тихо. Пойдем, – ответил он.
Они накинули куртки. Джон натянул черную шапку на глаза, нижнюю часть лица обмотал шарфом и одел перчатки.
– Черт возьми, какая она огромная! – Джон закурил сигарету, едва они вышли из подъезда. На его лице играли синеватые блики дорожных фонарей. В отдалении раздавались голоса поздних гуляк и шум автомобилей. Он несколько раз обернулся, подошел к дороге, посмотрел вдаль и вернулся к Энн. Та стояла, скрестив руки на груди.
– Пойдем уже? – Джон кивнул, переложил сигарету в зубы, взялся обеими руками за ношу, прижав ее край к телу. Моросил дождь, а по краям тротуара разлились черные стекла луж. Перчатки пропитывались влагой, а на куртке появились грязные следы. Энн взялась с другого конца, и они пошли вдоль улицы.
– Черт возьми, она разлазится! – сказала Энн и опустила груз на землю, – я сейчас оторву ненужное и положу сверху, вряд ли она промокла насквозь.
Джон тем временем отошел в сторону и смотрел на свою жену. Она не то, чтобы не скрыла свое лицо. Она не надела даже шапку и ее золотистые волосы мотались из стороны в сторону пока она отрывала куски их груза. Прямо посреди тротуара! Ему стало плохо от одной мысли, что кто-то пройдет мимо.
– Отойди, там едет машина!
Они подошли к остановке и начали старательно изучать расписание. Было немного странно ждать автобус в два часа ночи, но ведь всякое бывает?
Когда машина проехала, а Энн управилась с расчленением, они пошли дальше. Джон крутил головой как сова и иногда срывался на бег. В каждой приближающейся машине его миопийным глазам мерещились синие мигалки полицейских мерседесов. Тени на стенах казались уродливыми прямоугольниками камер. А всякий блик выглядел как немигающее стеклянное око, записывавшее его прегрешения в реальном времени.
Энн бежала позади и тяжело дышала. Возле перекрестка она запнулась о торчащую тротуарную плитку и выронила груз. Тот с грохотом упал на землю. Джону казалось, что эхо прокатилось до самого вокзала, от которого брала свое начало их улица.
На той стороне перекрестка раздался противный скрип. Джон обернулся и увидел велосипедиста. Его фонарик, мигая непрерывной очередью ярких вспышек, летел к ним. Джон схватил Энн, прижал ее и поцеловал. Велосипедист проехал мимо.
– Давай выкинем эти штуки здесь, – сказала Энн.
Джон пожал плечами. Он проклинал тот день, когда заварил эту кашу. Надо было изрезать ее в мелкие клочья и сразу унести куда-нибудь подальше! Да, будет странно, если их следы будут во всем квартале. Почти как Гензель и Гретель. Разве что дорожка из хлебных крошек станет хорошим указателем для злой ведьмы в полицейской форме.
Но мусорный контейнер был уже близко. Они перебежали дорогу и прошли в укромный закуток между домами. На земле валялось несколько набитых пакетов, стаканчики из под напитков, бутылки. Они аккуратно уложили на землю свое бремя. Джон почувствовал себя очень уставшим. Его спина округлилась, а руки безвольно повисли. Кошмарное существо, которое выпило из Джона силы на ближайший месяц, наконец нашло свое пристанище.
Они, взявшись за руки, быстро пошли домой, а огромная картонная коробка из под дивана растворялась за их спинами в темноте.