Начнём издалека. Самой острой проблемой Балкарии всегда был дефицит земли. Балкарцы, пожалуй, единственный народ, для которого объектом купли-продажи являлась столь необычная единица, как «таш орун» («ниша камня»). «Таш орун» – поверхность под округлым гранитным булыжником; таким, чтобы взрослый крепкий мужчина мог его поднять, ухватив этот самый камень одной рукой сверху – три-четыре квадратных дециметра. Для приобретения сотки земли приходилось платить сотнями овец, так как одно животное отдавалось за участок, который оно накрывало в лежачем положении. Уточним, что речь идёт о пахотных площадях – с покосами и пастбищами было лучше.
Обеспечение хлебом проблем не представляло – исключительная даже для Северного Кавказа состоятельность балкарцев позволяла им спокойно жить за счёт меновой торговли с кабардинцами и Грузией. Но каждая семья пыталась обзавестись хотя бы крошечным посевным клочком – отнюдь не для полного удовлетворения своих потребностей в пшенице или просе. Главное – наличие адатного минимума пахотной земли влияло на статус её владельца, что, в свою очередь, учитывалось при распределении покосов и пастбищ. Иначе говоря, собственники обрабатываемых площадей автоматически поднимались над границей фатальных жизненных рисков, семьи, не имевшие таковых, в особо неудачный год могли лишиться всего поголовья скота и, войдя в долги перед кем-либо, резко понизить свой социальный уровень, перейдя, допустим, из «каракиши» (свободных крестьян) в «ясакчи» (оброчных).
При этом балкарские семьи были традиционно многодетны. Каждая из них регулярно решала вопрос сохранения статусного надела, приходящегося на каждого её члена. Какой выбор для человека, живущего в условиях высокогорья, может быть наиболее рациональным? Только один – уход «лишних» пайщиков вниз, на равнину. Кабардинские князья и уорки, долгое время вообще не знавшие, что такое недостаток земли, охотно принимали у себя балкарцев. По самым скромным подсчётам, на равнины ежегодно мигрировали сотни человек. Эти люди, естественно, ассимилировались и вливались в кабардинский этнос. К слову, на сегодняшний день почти половина кабардинцев имеют предка балкарца (балкарку) в ближайших трёх-четырёх поколениях.
Однако были и те, кто принимал неадекватное решение. Скажем жёстче – неразумное, неверное решение. Они уходили из большой патриархальной семьи своего отца, дабы вычленить себя из возможных подсчётов душевых наделов пахотных площадей. Контакты с родственниками ограничивались или прекращались, в противном случае сын продолжал числиться членом родовой общины. Обезопасив, таким образом, своих близких от понижения статуса при жеребьёвке покосов и пастбищ, он на какое-то время обрекал себя на изоляцию – попытка прижиться в других балкарских обществах также оборачивалась автоматическим понижением социальной разрядности – как сына, так и его отца.
Выход был только один – выбрав неудобья, обосноваться на них: в обычном праве балкарцев полагалось, что любая земля, не дающая людям возможности использовать её в хозяйственных целях, в случае её «окультуривания» становится владением обработавшего человека. Итак – взвесив все «за» и «против», уйти на равнину. Альтернатива – принять крайне рискованное решение и либо умереть от голода, холода и природных катаклизмов в условиях изоляции, либо победить всё, и через какое-то время вернуться в семью, имея за плечами собственную «долю» пашни. Что это значило на практике? Процедура проста – очистить и разровнять некий участок. В худшем варианте – разбить часть скалы, а затем, опять же, очистить и разровнять. В переводе на вес – сотни тонн. Затем натаскать туда плодородную почву – снова десятки и сотни тонн, иногда за километры и только вверх.
Не сомневаемся, что имели место и гибели, и победы. Что интересно нам в свете заявленной темы? Представьте себе мужчину, избравшего описанный путь. И его сына. И его внука. И всех потомков, на протяжении сотен лет живущих в Балкарии. В каждом из них генетически будет закладываться уверенность в верности избранного ИМ ЛИЧНО решения. Другие линии национального витального опыта отсекаются – исчезнув или передислоцировавшись.
Думается, что никто не сможет оспорить набор качеств, образующих психотип такого индивидуума. Это мужественный человек, невероятно упорный в достижении поставленной цели, человек, не считающийся с потерями и ориентирующийся преимущественно на собственную оценку любых ситуаций. Человек, идущий до конца. Реверс медали – он крайне неохотно признаёт чужую правоту и не склонен к принятию коллективных решений в качестве обязательных. Его упорство может принимать крайние формы. А обязательным инструментом, поддерживающим такой тип взаимоотношений с окружающим миром, становится высшая степень стабильности эмоций. Попросту говоря, субъект может быть устойчиво злым, устойчиво добрым, устойчиво мужественным, устойчиво осторожным, устойчиво бесшабашным… Есть предпочтения, но ключевое слово – «устойчиво».
Резюме. Балкарцы, несмотря на депортацию и смерти тысяч своих близких, уважали (и продолжают в массе своей уважать) Сталина, видя в нем эталонные с их точки зрения качества человеческой личности. Ярко выраженные и высоко ценимые – в силу объективных условий формирования балкарского этноса.