Подарки к Рождеству

В Большом театре оперы и балета Белоруссии прошел IX  Международный Рождественский оперный форум.

Придуманный почти десятилетие назад «смотр оперных рядов» за прошедшие годы стал резонансным событием не только для родной Белоруссии, но и для всего постсоветского пространства. Что весьма символично, когда-то, в конце 1980-х, именно в Минске состоялся I  Всесоюзный оперный фестиваль, где было показано более десятка спектаклей со всех концов СССР. Увы, первый фестиваль оказался и последним — ​с распадом Союза общее некогда культурное пространство фрагментировалось, особенно болезненно это отразилось на дорогостоящем и «страшно далеком от народа» оперном искусстве. Однако в Минске объединительные идеи живы и развиваются в меру сил и возможностей белорусской стороны: все годы Рождественский форум приглашает к себе зарубежные коллективы (в разные годы здесь гостили театры из России, Болгарии, Польши, стран Прибалтики, Украины), ставит в программу работы Большого театра Белоруссии самой разной эстетической направленности, привлекает к участию интересных вокалистов-гастролеров.

Являясь естественным мостом между постсоветским пространством и Европой, белорусский Большой развивает и западный вектор — ​тому особенно способствует проводящийся в рамках форума уже в пятый раз Международный рождественский конкурс вокалистов, в составе жюри которого в этом году директор «Опера Европа» Николас Пейн, руководитель Дрезденского оперного бала Ханс-Йоахим Фрай или главный редактор авторитетного британского журнала «Опера» Джон Эллисон.

На форум этого года Большой театр вынес четыре свои совсем новые работы — ​две премьеры этого сезона и две — ​конца прошлого. Рекордное количество новинок явственно свидетельствует об активности творческого процесса в главном театре соседней страны, где наряду с неоднократным обращением к оперному мейнстриму («Тоска» и «Богема») пробуют и не столь исхоженные тропы («Саломея» и «Дон Паскуале»). Вместе с концертом звезды мировой оперы Ольги Перетятько это в известной степени компенсировало отсутствие на форуме иностранного театра-гастролера. Дрейфующая в последние годы от сугубо легкого репертуара к более патетическому, российская примадонна представила на минской сцене программу, сочетающую в себе обе ипостаси. От глинкинской Людмилы, Линды ди Шамуни Доницетти, Джульетты из оперы Гуно до беллиниевской Нормы, Семирамиды Россини, Анны Болейн Доницетти и Елены из «Сицилийской вечерни» Верди. Претензии на драматизм подкреплены чувством стиля и естественной фразировкой, но сама фактура голоса Перетятько, все-таки остающейся лирико-колоратурным сопрано, едва ли соответствует сильным характерам избранных героинь. Гораздо убедительней по комплексу характеристик звучат чисто лирические номера, где порхающий в колоратурах голос примадонны — ​абсолютно на своей территории. Четыре щедрых биса включали наряду с хитовыми «Summertime» Гершвина, «Здесь хорошо» Рахманинова и каватиной Розины мировую премьеру «Рождественской песни» петербургского автора Петра Геккера (на стихи Иосифа Бродского) — ​настоящий подарок минскому Рождественскому форуму.

Открыл же смотр премьерный «Дон Паскуале», выдержанный по всем параметрам в студийном ключе. Четырех протагонистов поручили спеть молодым дарованиям труппы, а костюмы, реквизит и декорации позаимствовали из других спектаклей, как уже не идущих на минской сцене, так и еще вполне жизнеспособных. Главный режиссер театра Михаил Панджавидзе для нового спектакля выбрал эстетику буффонады и комедии дель арте. Театр в театре периодически выплескивался в зрительный зал. Например, одетый в исторические костюмы оркестр под аплодисменты публики важно шествует к своим местам через публику. Доницеттиевская история с легкой грустинкой превосходно разложилась на хрестоматийные итальянские маски: Норина — ​легкомысленная Коломбина, Малатеста — ​плутоватый Арлекин, влюбленный воздыхатель Эрнесто — ​лиричный Пьеро.Не так однозначно разошлись виртуозные партии комического бельканто на голоса молодых певцов: если мягкий, певучий бас Андрея Селютина был идеален в партии ворчливого титульного героя, то, например, Виктории Красинской (Норина) заметно не хватало звучности на середине диапазона, а в целом весьма качественный тенор Александр Михнюк (Эрнесто) порой был слишком напряжен, особенно на верхах.

В по-театральному яркой «Тоске» (режиссер М. Панджавидзе) ожидаемо блеснул опытный мариинец Ахмед Агади (Каварадосси), очаровав зал солнечным тембром, итальянской манерой звуковедения и феноменально долгими ферматами на верхних нотах. Приглашенная на титульную партию сербская сопрано Драгана Радакович порадовала профессиональным вокалом и удивила нетривиальным решением образа: ее Тоска чрезмерно владеет собой, и даже убийство Скарпиа для нее не вызывающая особых душевных потрясений очередная сценическая метаморфоза. Королем положения оказывается колоритный Станислав Трифонов (Скарпиа) — ​сценической и вокальной свободой он врезается в память надолго, его присутствие ощущается даже в третьем акте, в котором по сюжету его героя уже нет в живых.

Поэтичнейшая «Богема» решена москвичом Александром Тителем в эстетике живописного театра, что более чем уместно в опере про молодость и людей искусства. Черное и пустое поначалу пространство сцены (едва ли мансарда — ​скорее, ангар-студия где-то на задворках мегаполиса) очень скоро оживает, напоенное мотивами эксцентричной, разностилевой живописи начала ХХ века (сценограф Юрий Устинов). Здесь и Дали, и Пикассо, и Магритт, и Модильяни — ​эклектичность и фрагментарность, мозаичность видеоряда неожиданно дают дополнительную глубину чувственному миру пуччиниевской партитуры, которую очень тепло, с душой озвучивает оркестр театра под управлением главного дирижера маэстро Виктора Плоскины. Огромные, зыбкие, неясные очертания Парижа на заднике во всю сцену визуально задают атмосферу спектаклю, в котором много живости благодаря филигранной работе с артистами, где у каждого — ​выпуклый, своеобразный, запоминающийся характер. Новая «Богема» Тителя особенно интересна в сравнении с его гениальным спектаклем середины 1990-х в родном «Стасике»: в чем-то она прозаичнее, даже жестче, откровеннее работы двадцатилетней давности, в чем-то поэтичнее и сентиментальнее. Но совершенно точно — ​она совсем другая, но ничуть не менее увлекательная.

Свежесть сценического решения гармонирует с вокальной свежестью исполнения. Секстет главных персонажей приносит полное удовлетворение — ​достоверны и захватывающи как актерские, так и певческие работы. Яркое и сильное сопрано Марты Данусевич (Мими) пленяет с первого звука, капризные щебетания Клавдии Потемкиной идеальны для гризетки Мюзетты, трио низких мужских голосов (Марсель — ​Владимир Громов, Шонар — ​Денис Янцевич, Коллен — ​Андрей Валентий) выразительно в каждой фразе и филигранно в ансамблях. Гость спектакля — ​казахский тенор Медет Чотабаев (Рудольф) интересен матовым, слегка засурдиненным тембром его терпкого голоса, расцветающего в верхнем регистре подобно жгучему азиатскому солнцу.

24 декабря 2018 г., "Культура"