Борис поднялся по железной лестнице и приник к окулярам самодельного перископа. Кажется, никого. Он осторожно открыл засовы и выбрался из безопасного, уютного бункера в гостиную, где в детстве любил гонять на трёхколёсном велосипеде. С тех пор прошло пятнадцать лет, из пухлощёкого озорного мальчугана он превратился в широкоплечего среднего роста парня с каштановым ёршиком волос, настороженными серыми глазами и седой прядью на правом виске. Этот двухэтажный брусовый дом строил его дед в качестве дачи в десяти километрах от большого промышленного мегаполиса. Теперь никакого производства нет, как и самого города. Зато, даже самые смелые прогнозы министерства по экологии и природопользованию сбылись. Воздух чист и свеж, вода приятна на вкус. Почва всё ещё содержит много тяжёлых металлов, но не беда, скоро и это исправят чудодейственные деревья кликс. Борис толком не знал, откуда они появились, то ли первые семена прилетели с метеоритным дождём, то ли их изначально вывели в лаборатории. Помнил только, как вечером они всей семьёй сидели на большом диване и слушали вечерние новости:
«Запомните этот день, – торжественно начал диктор. – Сегодня человечество шагнуло в новую эру, где будут решены самые актуальные экологические проблемы. Во всех странах мира началась массовая посадка чудо-деревьев. Кликс – феноменально быстрорастущий древесный вид, обладающий уникальными свойствами по очистке воздуха, почвы и воды. Он не только выделяет кислород и поглощает углекислый газ, но и улавливает большинство органических соединений. Специальные клубни на корнях способны аккумулировать тяжёлые металлы и запускать хемосинтез. Из-за этого ночью земля около кликсов чуть светится. Скоро у нас будет идеальный окружающий мир, в котором не страшно дышать полной грудью».
– Ох, не к добру эти игры с природой, – неожиданно заявил дед Трофим, чем немало удивил остальных. – Завтра начнём рыть бункер.
Тогда все посмеялись над его страхами, но перечить не стали… И, как оказалось, не зря.
Борис вздохнул, отгоняя воспоминая. На поверхности отвлекаться нельзя, иначе можно получить от выживших соседей удар лопатой, нож под рёбра или какую-нибудь другую смертельную пакость. Обычные приветливые люди за несколько лет превратились в кликснутозависимых существ, адекватных в холодное время года и крайне агрессивных в тёплое. Всему виной пыльца чудо-деревьев, подсаживающая не хуже наркотиков и постепенно изменяющая разум. Как учёные могли такое проморгать? Хотя, на какой-то передаче по радио говорили, что пыльца сначала не имела наркотических свойств, а мутировала под действием окружающей среды. В результате на четвёртую весну, когда кликс заменил почти все деревья в черте города и окрестностях, случилась первая летняя кровавая резня. Тогда Борис потерял семью.
В коридоре жалобно скрипнули несмазанные петли железной двери. Борис подобрался, сильнее сжав чугунную ручку кочерги, и отступил за каменную печь. Если бы не ошибка в расчётах, продуктов хватило бы до начала сентября, когда обстановка поспокойнее. «Правду мама говорила, чтобы хорошо жить, надо учиться, – подумал Борис, прислушиваясь к шагам незваного гостя. – Слишком осторожно движется. Неужели в посёлке ещё у кого-то иммунитет? Маловероятно. Его бы давно уже прибили чёртовы пыльцевые нарики. Тем более, с каждой весной проходит всё больше мигрирующих. Словно их что-то гонит из городов». От последней мысли ему стало не по себе.
На кухне упала кастрюля, заставив Бориса матюгнуться сквозь зубы и пойти навстречу мародёрствующему гостю. Зависимые не шарят по ящикам, так поступают лишь очень наглые и безрассудные беглецы.
– Эй, недоумок, – зло прошипел он, переступая порог и держа наготове кочергу, – тебе жить надоело? Сейчас на шум отморозки набегут и всех нас порешат.
Гость, скрытый от него за открытыми дверцами шкафа, испуганно охнул, резко вскочил на ноги и прижался к стене, схватив в руки сковородку.
– Девка, – удивился Борис, разглядывая молодое миловидное лицо с большими зелёными глазами и хрупкую невысокую фигуру, одетую в серый спортивный костюм.
Он первый раз встречал женщин с иммунитетом. Обычно у них зависимость от пыльцы стопроцентная и протекает интенсивнее. Борис никогда не забудет, как мама превратилась в чудовище, зарезавшее отца и деда, как она улыбалась, вонзая нож в их тела снова и снова, а потом спокойно ушла. Если бы он тогда тайком не залез в бункер, поиграть в шпиона, то разделил бы их участь.
– Что тебе здесь надо? – спросил он, отойдя от изумления и настороженно вглядываясь в её лицо, боясь пропустить мимолётные судороги, словно рябь на воде, предшествующие помешательству.
Выглядела девушка его ровесницей, явно не старше двадцати лет. «Интересно, она одна пришла? Или её семья околачивается неподалёку», – подумал Борис, ожидая ответа.
– Еду и убежище – еле слышно отозвалась незнакомка. – Ты не заражён. Здесь таких много?
– Шутишь, – хмыкнул Борис. – Зависимые всех перебили. Как, думаю, и везде. Ты, кстати, одна здесь?
Девушка кивнула и сосредоточенно наморщила лоб, словно решая важную задачу.
– Опусти сковородку, я тебя не трону.
– Сначала ты брось кочергу.
– Счас, а если вломятся мои «любимые» соседи.
– Вот и я не намерена, – отозвалась девушка, упрямо вздёрнув голову.
– Зовут-то тебя как?
– Алиса.
– У меня так собаку звали, – зачем-то ляпнул Борис.
Алиса фыркнула и поинтересовалась:
– Ты здесь живёшь?
– В бункере под домом.
Она восхищённо присвистнула и посыпала вопросами:
– Он глубоко? Там много места? Вентиляция? Водопровод? Биотуалет или очистная станция?
– Э-э, подруга, притормози. Ты что, со мной жить собралась?
Алиса сконфуженно замолчала, уставилась на свои поношенные кеды и прошептала:
– Первое время. Я подумала, вместе легче выжить.
Борис ошарашено смотрел на девушку: «На неё пыльца по-другому влияет, но она всё равно чокнутая. С чего это я стану ей помогать? Может, она хочет усыпить мою бдительность, разузнать всё, а потом прирезать и привести сюда семью. Зачем я вообще разоткровенничался».
– Откуда ты? – резко спросил он.
– Из Томска, – отозвалась Алиса, удивившись его вопросу и тону.
– Как добралась?
– На «УАЗазике» приехала. Я его за речкой бросила… У нас сначала всё не так ужасно было. Деньги чиновники разворовали, и кликс лишь в городе посадили, а леса не тронули, – сбивчиво затараторила Алиса. – Люди, не подсевшие на пыльцу, в деревни и сёла рванули. Меня родители к дедушке с бабушкой отправили, а сами должны были позже приехать, но пропали. Я искала их… – Она порывисто вздохнула и продолжила: – Когда объявили, что во всём виноват кликс, все принялись вырубать и сжигать деревья. Мы могли справиться, если бы прошлой весной с других городов не повалили эти безумные. Они сбивались в толпы и шли поджигать леса, а потом на пепелище орудовала лопатами.
– Зачем? – удивился Борис.
Ему зависимые казались тупыми, но крайне агрессивными придатками чудо-деревьев. Они ели, спали, справляли нужду и заботились о кликсах: поливали, удобряли, состригали засохшие ветви. Между собой особо не общались. Осенью и зимой они превращались в почти прежних людей, только ничего не помнили о прошлых месяцах и сохраняли патологическую привязанность к кликсам.
– Сажают своих хозяев, – горько усмехнулась Алиса.
«Хозяев», – мысленно повторил Борис, и ужас холодком прошёлся по спине.
– Люди так уверовали в свою исключительность и заигрались в Богов, что не увидели угрозы в странных деревьях…
– Ты, считаешь, это пришельцы? – перебил её Борис.
– А какая разница?
«Никакой, – отчётливо понял он. – При любом раскладе нам кранты».
– Людей с иммунитетом становится всё меньше, их истребляют. Нам надо объединяться и двигаться к большим городам. Там сейчас безопаснее. Зимой мы будем уничтожать кликсы…
– Предлагаешь и охраняющих их людей мочить? – едко спросил Борис.
– Скажешь, этих злобных уродов никогда не убивал? – запальчиво парировала Алиса.
– Что за дурная привычка отвечать вопросом на вопрос, – пробурчал он.
Было обидно, что девушка упрекнула его в слабохарактерности. В тёплые месяцы убивать приходилось и не раз, но он защищался. Вспомнилось, как поздней осенью вернулась мама. Борис тогда сильно растерялся, она вела себя, как обычно, только сокрушилась, что несколько месяцев выпали из жизни, и всё спрашивала, где дедушка и отец. Он не смог сказать ей правду, а в марте, когда начались первые капели, подмешал в чай сильнодействующее снотворное.
– Прости, – неожиданно извинилась Алиса. – Я когда нервничаю, не думаю, что говорю. Кстати, у тебя есть что пожевать. Живот уже к позвоночнику прилип.
Борис отрицательно мотнул головой и пояснил:
– Я за припасами и выбрался.
– Куда пойдём? – тут же поинтересовалась Алиса. – Соседей грабить или магазин?
«Странная девчонка, – резюмировал Борис, – то божий одуванчик, то мелкая атаманка. За ней глаз да глаз нужен. Пропадёт она без меня». Последней мысли он сам удивился, но потом решил, что в его сентиментальности виновато одиночество.
– У тебя оружие есть? – спросила Алиса.
– Нет, – с сожалением вздохнул Борис.
– Жаль, а то я неплохо стреляю.
– Ты? – удивился он.
– А что? У меня дед подполковник. Был, – выдохнула Алиса, и её глаза подозрительно заблестели. – Давай скорее, сейчас вечерний полив будет. Вон какая сухая погода.
Борис чуть подумал и согласился. Кликсы любят воду, а зависимые стремятся их баловать.
– Ты с кочергой пойдёшь? – уточнила Алиса и, дождавшись утвердительного кивка, попросила: – Дай мне косу или бензопилу.
«Определённо она маньячка», – подумал Борис и достал из тайника в печи небольшой топор. Зависимые время от времени ходили по пустым домам и уносили всё колюще-режущее к себе, особое внимание обращая на пилы.
Алиса взяла его, скептически осмотрела и решила не расставаться со сковородкой. Иметь оружие в двух руках ей показалось надёжнее. Борис хохотнул и закинул на спину рюкзак. Около двери он, вспомнив правила этикета, первой выпустил за дверь девушку.
На улице было пустынно и тихо. Полуденный зной спал. Солнце клонилось к горизонту и освещало верхушки могучих тёмно-зелёных кликсов.
– Туда. – Борис ткнул пальцем в ближайший небольшой дом на два оконца, где жила баба Нюра с дочерью-пенсионеркой.
Обе особой угрозы не представляли. Правда и еды не густо. Но он предпочитал не рисковать. Лучше есть картошку с луком, да квашенную капусту, чем угоститься мясом и попасть на вилы.
Стараясь не шуметь, они подошли к забору и замерли, осматриваясь. Баба Нюра с дочкой копошились в огороде рядом с саженцами кликса и небольшой теплицей с огурцами. «Хорошо, хоть чудо-деревья не ревнивы и разрешают выращивать ягоды и овощи, а то бы с голоду все сдохли», – подумал Борис и, кивнув Алисе, отодвинул две старые доски. Он с зимы, на всякий случай, данный путь приглядел. С дороги и огорода их закрывал сарай. Таким маневром можно до «буржуя» дойти, но там опасно.
В сенки, а потом и в дом они пробрались без проблем. Сразу залезли в погреб, чтобы поживиться чужими запасами. Борис сноровисто набивал рюкзак картошкой, морковкой, банками с соленьями, а Алиса стояла на лестнице и прислушивалась к обстановке.
– Кто-то идёт, – испуганно прошептала она и ринулась в погреб, чуть не упав Борису на голову.
– Чёрт, ты что?! – зашипел он. – А ну лезь обратно.
Они только успели подняться из погреба, когда дверь с мерзким скрипом распахнулась. Борис закинул за спину рюкзак и сжал кочергу. Алиса быстро схватила оставленное на полу импровизированное оружие и встала рядом. Они не ожидали увидеть на пороге двух здоровых мужиков с вилами, за которыми маячили баба Нюра с дочерью и предвкушающе скалились.
– Вот вляпались, – выдохнул Борис, медленно пятясь, и шепнул Алисе: – Бегом к окну.
Она кинулась к противоположной стене, разбила окно сковородой и замерла в нерешительности:
– Там тоже эти…
«Да что творится? – изумился Борис. – Они нас заманили? Но такое невозможно! Летом они тупые, как помидоры».
Схватка была короткой. Борис едва успел кинуть в одного из мужиков кочергой, как получил вилами в плечо. Истошно заорала Алиса. Он резко развернулся, чтобы помочь, но не смог… Что-то тяжёлое опустилось на его голову, и воцарилась темнота.
***
Борис осторожно поднялся с мягкой лежанки, стараясь не потревожить мирно спящую Алису, и покинул спальный отсек. Последнее время он находил особое удовольствие в кратких мгновениях уединения. Борис сел на обрубок ствола какого-то дерева и меланхолично посмотрел на пейзаж, проплывающий за прозрачными стенами вагона. Красное солнце поднялось из-за горизонта, освещая дружные ряды кликсов. Наверное, здесь их дом. Но, ни Борис, ни Алиса совершенно не знали, как очутились на чужой планете и зачем по ней колесят.
Когда они очнулись, то первые мгновения просто ошарашено глазели на странные растения в катках, обломки породы, обрубки деревьев, непривычную серо-коричневую траву. После первого шока последовал ужас, ведь всё это творение авангардиста находится в пластиковом вагоне. Двадцать метров в длину, пять в ширину, около трёх с половиной в высоту. Справа небольшой матовый отсек с матрасом из непонятного материала. Слева встроенный автомат с лотком, в котором лежали тёмно-коричневые сухари, напоминающие собачий корм. В этой же стене располагались фонтанчик с водой и кабинки, назначение которых Алиса сразу определила: душ и туалет. Убивать их явно никто не собирался, но страх от этого не пропал. Существует много вещей похуже смерти.
Постоянное движение, сытая и спокойная жизнь усыпили подозрительность Бориса, и он даже нашёл в своём положении много плюсов. Алиса же продолжала искать возможности побега. Её унижало заточение и соседи в других вагонах. Бориса же всё устраивало. Слева жили диковинные оранжевые пушистые шары с розовыми подвижными отростками, справа – хитиновые многоножки, которые постоянно что-то строили из разбросанных стеблей, напоминающих бамбук. «Как ты можешь быть таким спокойным? Вот вырвутся они оттуда и нас схавают, – нервно твердила Алиса. – Неужели тебе не противно быть экспонатом в этом поезде уродов?». Её планы резко поменялись после первой остановки неподалёку от огромных строений-муравейников, когда она увидела местных обитателей – двухметровых, фиолетовых, с двумя парами глаз, длинными чуть мохнатыми усиками и устрашающими жвалами. Алиса тогда от ужаса сразу забилась в отсек-конуру и не выходила оттуда до тех пор, пока муравьи не закончили проверку и обслуживание вагонов, и поезд не тронулся.
– Смотрят, – с притупившейся ненавистью сказала Алиса, выходя из отсека и глядя на проплывающий за стеклом лес.
– Кто? – лениво поинтересовался Борис, зевая.
– Знаешь, иногда я поражаюсь тебе. То ли ты на самом деле ничего не понимаешь, то ли умеешь закрываться от ненужной информации… Жаль, что я так не могу, – печально выдохнула она. – Противно закончить свою жизнь в передвижном зоопарке для кликсов.
– Мы живы, сыты, путешествуем, – перечислил Борис. – Что ещё надо? А то, что смотрят… Плевать. От нас не убудет.