Редкое фото от 21 июля 1947 года. Донецк, вернее, тогда еще Сталино, хоронит директора своего завода Павла Васильевича Андреева.
У меня почему-то при виде этих послевоенных мужиков, пристегнувших по случаю похорон к пиджакам немногочисленные медали, всегда глаза мокреют.
Павел Васильевич, выпускник Московской горной академии, еще до войны был главным инженером Донецкого металлургического. Потом война, эвакуация, работа на уральских заводах, все для фронта, все для победы.
В ночь на 7 сентября 1943 года, когда еще шли бои на подступах к Сталино (так тогда назывался Донецк) и город еще и близко не был взят, Андрееву уже зачитывали приказ о возобновлении деятельности металлургического завода в Сталино, организации восстановительных работ и назначении его директором завода.
До Донецка Андреев добирался в тендере попутного паровоза, настелив полыни поверх угля. В Енакиево ему дали грузовик. И в степи на пути к Донецку они встретили едущий навстречу "виллис" наркома черной металлургии Ивана Тевосяна, который, пользуясь "полным допуском" во фронтовую зону, первым приезжал на все отбиваемые у немцев заводы. Вышли из машин, пожали руки. Тевосян тоже заканчивал МГА, и с Андреевым они приятельствовали со студенчества, а после академии вместе были на стажировке в Германии на заводах Круппа. И Тевосян сказал только две фразы: "Был у тебя. Завода нет".
Именно Андреев в прямом смысле слова поднимал завод из руин - потому что после взятия города Донецкий металлургический представлял собой кучу битых кирпичей с торчащими из нее железками.
Через полгода Донецкий металлургический даст первую продукцию - потому что война и стране нужен металл. Через четыре года, 18 июля 1947 г., директор Андреев встанет из-за стола, чтобы отдать секретарю подписанный приказ, и упадет на пол прямо в своем кабинете.
Инфаркт. 49 лет.
Некролог от трудового коллектива начинался словами: "Павел Васильевич умер, как на поле брани...". Хоронить его будет, как вы видите, весь город. Ни одного из директоров завода больше так не хоронили. Вот его могила в Сталино.
Я долго думал - как вообще объяснить эту искреннюю народную любовь к "военным директорам"? Ведь если по-честному, люди тогда жили плохо. Люди вообще никогда так плохо не жили, как в военное и послевоенное время. И эти самые директора были вовсе не добренькие начальники - напротив, это были очень жесткие руководители, спрашивающие с работников полной мерой, гораздо серьезнее, чем когда-либо потом. То есть живешь ты очень плохо, на работе с тебя дерут три шкуры - откуда любовь?
Мне кажется, всему виной два обстоятельства. Эти директора не делали карьеру, а спасали страну. Это раз. А второе - себя эти директора не жалели гораздо сильнее, чем подчиненных.
Я уже писал о том, что директорами крупных металлургических заводов в войну были максимум 40-летние. Потому что те, кто старше, чисто физически не выдерживали заданного темпа работы - не не могли, к примеру, годами спать по 4-5 часов в сутки. Многие из этих "молодых директоров" умерли вскоре после войны, едва разменяв полтинник.
Выработали ресурс.
-----------------
И традиционная реплика. Если вы меня лайкаете, подписываетесь на мой канал, а также рекомендуете меня своим друзьям - это меня очень радует.