89-летний россиянин из Екатеринбурга Виктор Степанович Максимов сегодня живет в Дрездене. Он с неохотой вспоминает о войне и о том, что ему пришлось пережить в то непростое для страны время. По его словам, он желает, чтобы после смерти его похоронили на немецком военном кладбище.
Вот небольшой отрывок из интервью, которое он дал немецкому корреспонденту из Chrismon:
Корреспондент: Вы можете вспомнить как впервые убили немецкого солдата?
Виктор Максимов: Это было в лесу. Я стоял за деревом и увидел, как по лесной тропе шел немецкий солдат. Я был хорошим стрелком – до войны, будучи еще студентом я занимал первые места по стрельбе из винтовки. Пуля угодила тому в легкие и когда из груди полилась кровь я сильно испугался. Кровоток настолько сильно испугал меня что я побежал к своим товарищам и крикнул: «Я убил человека!». Это было настоящим потрясением для меня. Но мои товарищи на это среагировали спокойно. Они только спросили: «Ты ремень принес?».
Корреспондент: Сколько было вам лет, когда вы попали на фронт?
Максимов: Первый раз я просился на фронт, когда мне было только 15 лет. Тогда в 1941 году Германия напала на Советский Союз и я, как и многие наши сограждане хотел защищать родину. Немцы в то время были нацистами и считали нас за низшую расу. Мы знали, что они хотят нас поработить и в начале войны прославились своими античеловеческими преступлениями. Но на фронт я попал только когда мне исполнилось 17 лет – это было в 1943 году.
Корреспондент: Какие преступления, совершенные немецкими солдатами вы видели?
Максимов: Когда мы шли за отступающими гитлеровцами по Украине то воочию увидели последствия немецкой оккупации. Повсюду нам встречались убитые мирные жители – это были женщины, дети, старики. Они никого не щадили.
Корреспондент: Какое самое тяжелое впечатление о войне вы помните?
Максимов: Много трупов которые никто не хоронил. К примеру, на Днепре произошла одна из самых страшных битв. После боев там еще долгое время лежали в воде тела наших мертвых солдат, обглоданные рыбой. Конечно я видел и тела немецких солдат. Многие из наших снимали с них сапоги, так как своя обувка пришла в негодность. Когда немцы хоронили своих солдат, то на могилы устанавливали деревянные кресты, а сверху одевали каску. Помню, как мои товарищи мне говорили: «Витя, стреляй по шлемам, иначе отдашь нам свой табак!».
Корреспондент: Вам приходилось хоронить убитых?
Максимов: Поскольку я был самым молодым и сильным мои товарищи часто просили, чтобы я похоронил наших солдат. Но как хоронить, когда нет лопат? Все что я мог сделать – это покрыть лицо землей. Это было самым главным чтобы лицо было закрыто. Сегодня более двух миллионов наших солдат лежат в лесах и болотах незахороненные и это очень ранит меня.
Корреспондент: Какой самый большой страх вы испытали на фронте?
Максимов: Ночью мы вышли на исходную позицию и стали устанавливать пулеметы. Неожиданно немцы выпустили несколько осветительных ракет и обнаружили нас. Вокруг стало светло как днем. Через короткое время прилетели самолеты и стали нас бомбить. От страха я вцепился в землю – кругом все ревело и стонало. Я обезумел от ужаса и дрожал как припадочный. Утром, когда все кончилось я посмотрел на себя через кусок разбитого зеркала. Я думал, что за эту ночь моя голова посидела. Но опасения были напрасны – со мной все было в порядке. Седым я стал через некоторое время, когда мне было 20 лет.