Примерно половину жалованья Петрович исправно относил в ближайший Макдональдс. Готовить не любил. Как и мыть полы. По дороге забегал в Фикспрайс, где покупал банку пепси за двадцать пять рублей. Он ненавидел разбавленную колу, единственный, на его вкус, минус Макдональдс. Вышел из тьмы подворотни в яркий свет, в суету голодных авто в очереди к окошку, как утомленный ожиданием конферансье к микрофону. Суетливо поднялся по ступенькам крыльца, по-бабьи закидывая ноги назад и вбок, спихнул рукой паровозик снега с металлических перил. Празднично чистый прямоугольник стекла в двери на секунду отразил его бороду и прищуренные от ветра глаза. Мимо прошмыгнула, чуть не двинув его по носу дверью, стильная дама в очках на пол лица. Сладкий цветочный ветерок закрутился волчком за ее прямой спиной, растаял в морозном воздухе. Петрович вошел и, обстоятельно сбил снег с ботинок на резиновом коврике. Теперь он не торопился. Время и пятьсот рублей одной купюрой в заднем кармане брюк - не так уж и мало, если подумать. После пронизывающего ветра, внутренности Макдака показались непритязательным, умело спланированным и раскрашенным фанерным раем. Жизнь после смерти Петрович хотел бы провести здесь, окутанный, как одеялом, плотным запахом жира. Убаюкиваемый стерильной негромкой музыкой, подпитываемый быстро пополняемой радостью.
- Это просто счастье, что есть Макдональдс, - подумал Петрович и сам удивился голосу в голове. Последние полчаса там крутилась короткая музыкальная фраза из рекламы, услышанной возле метро, - Макдак - словно волшебный сияющий остров среди всей этой мрачной безысходности…
- Рассуждаешь, как идиот, - ответил сам себе с бабушкиными интонациями, - Ты что, ребенок?!
Петрович застыдился своей неожиданной восторженности, даже головой тряхнул, и быстрее, чем обычно прошел коридором в зал. Сегодня многолюдно. Найти хорошее место будет непросто. Обычно он сидел за одним из четырех столиков у противоположной от касс стены. На пухлом коричневом диванчике. Все места там были заняты. Жующая фабрика. Конвейер килокалорий. Пухлые дети. Полунищие взрослые. Его народ на первой ступени мотивационной пирамиды. Работала одна касса из трех. Он встал в очередь за короткой дубленкой с желтыми лосинами, держащей за руку клопа в розовом комбинезончике (какую игрушку ты хочешь, милый?). Сзади пристроился высокий мужик в очках и трое шумных подростков. Мужик этот ему сразу не понравился. Ткнулся в спину. Дышит хрипло сзади. Места мало что-ли?
Петрович знал, что возьмет, он всегда брал одно и то же - БигМак и детскую картошку, но зачем-то вглядывался в мельтешение на экране мониторов. От голода тошнило. Рекламу монополии сменял акционный бургер, расцветали круглыми коробками салаты, вскипали колой бумажные стаканчики, плевались кусками льда. Петрович теребил пятьсот рублей в кармане и терпеливо ждал.
С очередями так случается. Все стоят в одну кассу, но открывается новая, и порядок нарушается. Обязательно найдется быстро соображающий ловкач, откуда-нибудь с конца очереди, в одно мгновение оказывающийся впереди всех. Так и вышло. Петровичу оставалось всего ничего до прилавка, пара шагов, но мужик в очках скользнул мимо на зов новой кассирши.
- Свободная касса!
До Петровича долетели волшебные слова “Биг Тейсти” и “с собой”, он закипел мгновенно и яростно, как титан в поезде дальнего следования. Сделал быстро эти два шага, отделяющие его от новой кассы, и оттер мужика в сторону.
- Моя очередь! - прошипел, подталкивая его так, чтобы оказаться на одной линии с кассиршей. Поймал ее равнодушный взгляд и успел сказать только - мне здесь, как мужик двинул его плечом и возмущенно заорал: - Я в эту кассу стоял!
- Отвали! - крикнул Петрович, хотя много пролетело слов у него в голове в эту секунду. Не все были печатными. Петрович был возмущен откровенной ложью. Сбит с толку, как всегда в моменты, когда на его глазах происходит что-то несправедливое. Как же можно так беззастенчиво врать!?
- Биг мак и детскую картошку! - выпалил Петрович давно заготовленную фразу заказа и протянул смятую купюру.
- Я тебе так отвалю! - ответил запоздало мужик в очках.
А потом левому плечу Петровича стало свободно, музыкой зажурчала касса, и маленькая лапка выхватила купюру из его руки. Через секунду он получил чек с номерком выдачи. Петрович согнул его пополам и отошел от кассы, краем глаза заметив противного мужика в очках у той прежней кассы, где стоял и он сам, и дубленка в лосинах с клопом. А потом увидел и их. Они стояли под монитором выдачи, у большой стеклянной коробки с игрушками. Клоп изучал варианты, водя пальцем по стеклу, а дубленка не спускала глаз с монитора. Номера заказов занимали добрую половину экрана. Цифры весело скакали, норовя пересечь границу готовности. Петрович смотрел оценивающе на мужика в очках. Тот уже сделал заказ и стоял к нему спиной. Чек в его опущенной руке колыхался от сквозняка.
- С этим мне, пожалуй, не совладать, - подумал Петрович с сожалением. Ярость в нем постепенно сходила на нет. Оставалось недоумение и неловкость. Как будто он при всех снял штаны.
Удивительно, но мужик в очках получил заказ раньше него, большой шуршащий пакет с жирным пятном сбоку, и вышел чересчур уверенными, как показалось Петровичу, шагами из ресторана. Скоро принесли поднос с бургером и картошкой для него. Петрович сел за маленький квадратный стол на проходе и открыл газировку. Есть расхотелось. Он жевал свой биг-мак автоматически, как шредер уничтожает бумагу. В голове снова крутилась надоевшая рекламная мелодия. За столиком у окна хохотал клоп, а на улице валил снег, и зима впереди казалась бесконечной.
Понравилась история? Подпишись!
Если тема интересная - поставь лайк!
Спасибо!