Северный ветер приносит в долину рваные отголоски драконьих криков и первое дыхание зимы. Гигантские ящеры ещё далеко, днях в пяти, если будут лететь по прямой, но всё живое стремится забиться в самые глубокие норы. Жители долины, уютно затаившейся меж двух отвесных скал, столпились на торговой площади села, лежащего ровно посередь караванного пути.
Двое крепких парней помогают грузить в широкую телегу кувшины вина, окорока и пухлую выпечку с приправами и сыром. Стоящие вокруг зеваки перешёптываются, с любопытством и надеждой разглядывают рыцаря стоящего у козел и говорящего с войтом. В толпе громко шепчутся:
— Опять дракены! Видать мстить летят за прошлогодних! Ух...як думаете, в этот раз лыцарь сдюжит? Ох боязно.
Рыцарь выглядит исхудавшим, лицо осунулось, а под глазами набухли чёрные мешки. Он активно торгуется с войтом, пухлым старичком с блестящей, как мокрый камень, макушкой. Сельчане смотрят со смесью жалости и надежды, рыцарь сильно сдал с прошлого раза. Жизнь отшельником никому на пользу не идёт, особенно в горах. Хотя, в прошлом месяце рыцарь выказал отвагу и воинское умение, разбив ватагу разбойников.
Войт как раз уговаривает героя остаться в селе на постой, хотя бы на зиму. Все в выгоде, рыцарь отъесться, а сельчане будут чувствовать себя в безопасности. А то ещё год и всё, сам кончится, железо вон гремит при каждом шаге, будто изнутри палкой бьют.
***
— Господарь, як разумеете, этого хватит на приманку? — учтиво спросил войт указывая на груженую телегу.
Рыцарь погруженный в тяжкие думы, вздрогнул, отвёл взгляд от неба.
— А? А... Да, вроде хватит. А коли нет, добавлю из запасов.
Войт пожевал нижнюю губу, оглядывая снедь и прикидывая стоимость, спросил:
— А может мы это, ну сами приманку нафаршируем? Смолой, да серой от гузна? Чего вам утруждаться?
Рыцарь покачал головой, сделал отрицательный жест рукой.
— Нет, так дракон не клюнет, тут дело тонкое, нужно в последний миг приманку делать.
— Ну хоть парняг молодых с собой возьмите, дайте науку, а то...
Войт замялся, страшась высказать опасение о смерти рыцаря и тем накликать беду. Герой широко улыбнулся, хлопнул старика по плечу и взявшись за борт телеги, рывком вскочил на козлы. Запряжённый конь всхрапнул и не дожидаясь команды неспеша пошёл к выезду. Сельчане провожая дошли до границы села, ободряюще выкрикивая:
— Пкжите им милсдарь! Повбивайте хадов летучих! Шоб чешуйки одни, да и остались! По ноздри в землю вколотите!
***
Доехав до перевала рыцарь оглянулся, село едва угадывается внизу. Ещё пара петель дороги и совсем пропадёт. На высоте ветер усилился, стали слышны мощные удары крыльев, будто драконы уже над головой. Конь флегматично подёргивает ушами, бодро шагает по знакомому пути. Стоило свернуть с проторенной дороги и подковы зацокали об камни, а телега затряслась на ухабах, грозя рассыпать содержимое.
Тропа постепенно поднимается вверх, закручивается вокруг скалы, как пьяная змея. Рыцарь отпустив поводья и полностью доверившись коню, прислушивается к порывам ветра. Старается понять, как далеко драконы и сколько осталось времени на подготовку.
Тропа выпрямилась и за очередным поворотом показался широкий зев пещеры. Оттуда на встречу выбежала рыжая девочка, в два прыжка оказалась у повозки и полезла обниматься. Сначала с конём, а затем с рыцарем, громко вереща:
— Мама! Папка вернулся!
— Ну доча, меня же всего день не было! Осторожней не упади! Так, давай сюда... вот так!
Рыцарь усадил дочь на колени и сунул в ручки повод. Конь покосился вывернув шею, громко фыркнул, но дальше пошёл старательно подыгрывая.
— Явился!
Из пещеры вышла рослая женщина, с рыжей косой до пояса, перекинутой через плечо. Одета в кухонный фартук и домашнюю одежду со следами длительного пребывания на кухне.
— Вот где тебя носило сутки? Небось с мужичьем в харчевне до опивней напивался?!
— Ну милая...
— Не отнекивайся! Я всё чую! От тебя вином и пивом за версту тянет! Как ребёнок ещё не захмелел? Доченька, слезай и давай к себе, приберись пока бабушка с дедушкой не прилетели.
Девочка яростно замотала головой, выразительно показала поводья.
— Ладно, но потом сразу!
***
Ветер приносит гулкий рёв, рыцарь вскинул голову, навострил уши и широко улыбнувшись засмеялся. Жена громко фыркнула, развернулась и виляя бёдрами скрылась в пещере. Рёв повторился, куда отчетливее: Тёща чихвостит тестя, за выпитый кувшин вина на ночёвке в постоялом дворе.