После визита белой медведицы к нам на лодку прошла еще пара дней дождя, тумана и ветра. Однако потом погода неизбежно улучшилась. У меня уже давно свербило пойти дальше, да и Наташка была не против. В наличии у нас имелось достаточно воды, все было более-менее собрано к переходу, и потому без всяких проволочек мы просто снялись с якоря и направились к узкой протоке, соединявшей нашу лагуну с морем.
Я аккуратно провел тримаран через все отмели, мы зашили в саму протоку, преодолевая сильное течение — тогда как раз заканчивался прилив. Поддал газку, мы проползли поворот русла, за которым, между подмытых водой галечных берегов должно было открыться уже спокойное море… Но вместо того, чтобы выпорхнуть из укрытия, я резко потянулся к румпелю мотора и сбросил газ — лодка зависла на одном месте.
А перед нами лежала весьма неприятная картина. Вместо чистой приветливой водной глади, впереди расстилалось поле битого льда. Лед этот не плавал сплошной массой, и между льдин имелись довольно большие промежутки. Дальше от берега эта масса становилась несколько более плотной, а еще дальше — скопления ломаных льдин опять редели.
Наверно, можно было бы попытаться пробраться через все эти дебри, но наши воспоминания о недавних ледовых приключениях возле Кусовой Земли были еще очень свежи. Какую-то неделю назад мы уже, что называется, откладывали кирпичи, пытаясь найти выход из какой-нибудь очередной стремительно захлопывающейся ловушки, вслепую тыкаясь туда и сюда среди дрейфующих льдов, которые олицетворяли собой само безразличие и какую-то прямо-таки космическую непреодолимую мощь. Повторения всего этого ужаса нам никак не хотелось, и сейчас мы не видели более никаких вариантов, кроме как развернуть тримаран прямо на месте и пойти обратно в уютную лагуну.
«В конце концов», - успокаивали мы себя, пока на малом газу я искал на отмели самое лучшее место для стоянки - «этот лед уйдет дня за три, так же как там, на Кусовой. А постоять тут еще немного будет не таким уж и плохим вариантом. Всяко лучше, чем сейчас толкаться среди льдин, рискуя что-нибудь сломать или вообще застрять где-то». Да уж, тогда мы еще не знали, что ждет нас дальше. Но с другой стороны, пока я дергал задним ходом наш якорь, чтобы он забрал понадежнее, меня все-таки немного мучила совесть. «Эх, смалодушничали! А могли бы попробовать!». Впрочем, несколько позже выяснится, что, видимо, наш ангел-хранитель направлял мою руку в тот момент, когда я разворачивал лодку в протоке; он же тыкал Наташке пальцем в то место, куда ей нужно было отдать якорь. Но пока мы обо всем этом еще не подозревали и просто готовились отдыхать еще пару-тройку дней при хорошей погоде в этом замечательном месте.
Из-за облаков периодически выглядывало солнышко, а ветер с моря еле тянул. Торчать на лодке в такую погоду нам совсем не хотелось, и потому мы сейчас уже гуляли по косе, глазея на ажурные льдинки, выносимые ленивым прибоем и течением прямо на пляж. Собственно, из-за этой самой косы мы и не видели, что творится на море. Данный сценарий еще вчера нам казался совершенно невозможным, и поэтому мы без всякой задней мысли пытались просто взять и пойти. Но кто ж знал?
Стоя на на самом краю этой косы и глядя на воду в протоке, которая теперь била в обратном направлении — из лагуны в море, я размышлял и о том, почему, интересно, во время прилива мелкий лед не затянуло внутрь. Но сейчас неподалеку от устья на отмели плотно сидело несколько огромных льдин, которые, наверно, и не позволяли ледяным обломкам поменьше пройти в наш заливчик. «Интересно», - думал я, - «так будет всегда, или нет?». Однако, мысли эти меня особо не занимали, так как оба мы сейчас точно знали, что долго такое безобразие продолжаться не будет, и Карская Сторона ждет-недождется нашего скорого появления.
Дождется ли? Вы, наверно, давно уже поняли, что нет. Но я тогда был уверен в обратном. В общем, о том, как моя уверенность превратилась в полную обреченность, я расскажу в следующий раз.