Я любил эту яму. Располагалась она километрах в четырех от хутора, в буреломе, в брошеных садах когда-то находившегося здесь хуторочка. Я приходил сюда со стеклопластиковой удочкой.
Углепластик и сегодняшние катушки тогда и не снились. Да они и не нужны были. Я забрасывал возле берега. И вываживал окуней по локоть, линей, широких, как лопата, серебристых голавлей.
А вода была прозрачная, хоть пей. И не только здесь, но и по всей речушке. И хуторской мальчишка пил, приговаривая : « Ну сегодня вода тепловатая. А вот вчера – в самый раз, холодненькая. Пьешь и пить хочется». Не удивительно. Речку питали родники.
Я рассказал соседу про эту яму.
«А, знаю,- сказал он, - подошел однажды, смотрю, голавли плавают поверху. Я за пояс понатыкал камышей, чтобы не спугнуть и забросил удочку. Ох и знатная рыбалка была!»
Закрутила работа и сюда я не приезжал лет шесть.
Все меняется. Яма значительно обмелела. К ней проторили дорогу грузовики. И по выходным, а то и в будние дни здесь проходили шумные пикники.
Ушла первозданность, первобытность природы. Пришла цивилизация с одноразовой посудой, с бутылками из-под пива и водки, пачками из-под сигарет, банками из-под консервов.
А хочется, очень хочется, чтобы когда-нибудь смыло по весне половодьем эту «цивилизацию», а яма вошла в свои берега. И приплыли в родные пенаты голавли, окуни, лини.
Сбудется ли? Дай-то бог. Пока дышу – надеюсь.