В рамках смотра состоялся Мальтийский международный фортепианный конкурс. С одним из членов жюри, ректором Московской консерватории Александром Соколовым, побеседовал корреспондент «Культуры».
культура: Каковы Ваши впечатления от фестиваля?
Соколов: Очень сильные, многое задумано нестандартно. И хотя я был здесь только неделю, не упускал возможности следить за всеми событиями. Особое внимание было обращено, естественно, на сам конкурс. Главная особенность — отбор участников. Новшество заключается в том, что здесь заняты самые маститые музыканты. «Moscow Piano Open» совместно еще с десятью городами определил тех, кто сразился на Мальте.
культура: Вы участвовали в московском отборе?
Соколов: Не я, а специалисты Московской консерватории. Тут очень своеобразная система — не совпадают не только жюри отборочных конкурсов, но даже первого и последующих туров.
культура: Это лучше или хуже традиционных моделей?
Соколов: Не могу дать однозначного ответа — есть свои плюсы и минусы. Непредвзятость суждений в известной степени обеспечена — например я, как и ряд других членов жюри, слушал только финал, соответственно, на нас не давило то, как конкурсант выступал на предыдущих этапах. Однако ты судишь пианиста только по одному единственному выступлению. Кроме того, между членами жюри не успевает сформироваться корпоративная солидарность, что делает состязание гораздо более чистым. Вот это, наверно, те новшества, которые станут отличительными чертами конкурса. Заявка сделана очень мощная, а как это будет реализовано в дальнейшем — посмотрим через три года.
культура: Ваши впечатления о победительнице — Анне Улаевой.
Соколов: Очень талантливая и достаточно опытная пианистка. Она представитель нашей школы — училась в Киеве, это чувствуется и в манере, и в традициях исполнения. Но у нее есть и влияние извне, европейская огранка, так сказать. Она живет в Австрии и вся ее творческая деятельность связана с Европой. Она взяла для финала Рахманинова и сделала правильный выбор. Рахманинов звучал дважды, но превосходство интерпретации Анны было очевидно. Также мне очень понравилась китаянка Лю Йонджу, игравшая Грига. Она музыкальный человек, очень чувствующий сочинение. Я думал, что битва за первое место развернется именно между ними. Эти двое, пожалуй, относятся к самым ярким впечатлениям. А вообще на конкурс было отобрано 70 человек, после 1-го тура осталось 40 претендентов, в финал вышли шестеро — борьба, как видите, была нешуточная.
культура: Что Вам запомнилось из программы фестиваля?
Соколов: Многое. Смотр получился ярким и насыщенным. Организаторы задумали и сумели реализовать массу всего интересного. Незабываемым стал и приезд композиторов — живых классиков: Пендерецкого, Канчели, Пелециса, это придало форуму особый авторитет. Для меня же событием номер один — концерт Григория Соколова. Несмотря на плохую акустику, а надо сказать, что Зал Республики Средиземноморского конференц-центра создает немалые проблемы тем, кто выходит на сцену, он играл тончайшую программу и открыл в ней невероятные глубины. Причем сделал это в тех опусах, что обычно всерьез пианистами не рассматриваются. Я говорю о сонатах Гайдна, которые не включены даже в программу конкурса Чайковского. Концерт Соколова пример того, как можно понимать и чувствовать музыку, как можно ее донести. Он стоит для меня в ряду других, не менее замечательных, вечеров Венгерова или Рэя Чена.
культура: А что бы Вы пожелали фестивалю?
Соколов: Сама структура смотра такова, что можно не сомневаться в его обновлении, поиске и нахождении новых форматов и имен. Однако мне бы хотелось, чтобы конкурс, нащупав какие-то свои собственные черты, укрепил их и развивал дальше, обретя свое неповторимое лицо. Если это случится, Мальтийский фестиваль займет достойное место на карте Европы и будет очень привлекателен для тех, кто испытывает на нем свою творческую судьбу.
культура: Значительное внимание на фестивале было уделено творчеству композитора-резидента Алексея Шора — мальтийского автора, родом из Советского Союза.
Соколов: Не так часто бывает, что композиторский талант проявляется в столь зрелом возрасте. Шор не имеет никакого профессионального музыкального образования, что, безусловно, заметно. Однако это не является препятствием для творчества. Музыка Шора комментирующего характера, она очень хорошо ложится на видеоряд, и я думаю, что он будет востребован, прежде всего, на этом поприще.
20 мая 2018 г., "Культура"