ОНА ПОМНИЛА ГОЛОС ОТЦА…
Мария Александровна Пушкина, в замужестве Гартунг… Первенец поэта, его старшая дочь, прожившая долгую и трагическую жизнь… Чем запомнилась она окружающим?
Маша родилась 19 мая 1832 г., имя своё она получила в честь прабабки Марии Алексеевны Ганнибал. «В мае родился - век маяться будешь», - говорит пословица. Видимо, так и вышло.
Перед крестинами дочери Пушкин писал В.Ф.Вяземской: «Я в отчаянье, несмотря на все мое самодовольство. Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
Впрочем, родственники поэта его «отчаянья» не разделяли. Очарован внучкой был дед Серей Львович: «Она хороша как ангелок. Хотел бы я, дорогая Оленька, чтоб ты ее увидела, ты почувствуешь соблазн нарисовать ее портрет, ибо ничто, как она, не напоминает ангелов, писанных Рафаэлем». «Малютка хорошенькая как ангел и совсем милая. Я чувствую, что буду без ума от нее и стану баловницей, как и все бабушки», - вторит ему бабушка Надежда Осиповна
Девочка росла очень слабенькой, Надежда Осиповна даже боялась, что внучка долго не проживёт; у неё поздно прорезались зубки («Что-то моя беззубая Пускина? Уж эти мне зубы!» - из письма Пушкина), она поздно начала ходить («Дорогой я видел годовую девочку, которая бегает на карачках, как котёнок, и у которой уже два зубка. Скажи это Машке» - это письмо сентября 1833 г., Маше уже около полутора лет).
Вместе с тем, видимо, девочка рано начинает проявлять характер. Бабушка Наталья Ивановна напишет зятю, что Маша на неё «покрикивает», сам отец в письме Натали сравнивает детей: «Он [Сашка] он не в пример милее Машки, с которой ты напляшешься». Может быть, это следствие того, что её обожали и баловали? («Маленький Сашка большой любимец папаши и всех его приятелей, но мамаша, дедушка и я предпочитаем Машку», - напишет Надежда Осиповна).
Получив домашнее образование (в девять лет она свободно говорила, писала и читала по-немецки и по-французски), Маша потом училась в привилегированном Екатерининском институте.
Когда умер отец, ей не исполнилось ещё и пяти лет, но она немного помнила его, помнила его голос, смех, говорили, что и сама она смеялась по-пушкински звонко.
Её сходство с отцом отмечали все, кто - любуясь, кто – злорадствуя, считая девочку некрасивой.
Ольга Сергеевна Пушкина-Павлищева утверждала, что племянница очень похожа на неё. В феврале 1841 года она пишет мужу из Петербурга: «Невестка моя хороша, как никогда. Старшая ее дочь на меня очень похожа и от меня не отходит, когда я прихожу. Я тоже люблю эту девочку и начинаю верить в голос крови»
Однако когда приходит время выездов в свет, некрасивая девочка как будто преображается. «Что касается Маши, то могу тебе сказать, что она тогда произвела впечатление у Строгановых. Графиня мне сказала, что ей понравились и её лицо, и улыбка, красивые зубы, и что вообще она никогда бы не подумала, что Маша будет хороша собою, так она была некрасива ребёнком. Признаюсь тебе, что комплименты Маше мне доставляют в тысячу раз больше удовольствия, чем те, которые могут сделать мне»,- напишет Наталья Николаевна П.П.Ланскому. «Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты её лица, может быть, были несколько крупны для женщины», — позднее скажет о ней современник.
В декабре 1852 года она станет фрейлиной императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.
Замуж Мария Александровна выйдет поздно, в 28 лет (по понятиям того времени, очень старой девой) за Л.Н.Гартунга. Этот брак был бездетным и, по-видимому, не очень счастливым. Гартунга знакомые называли несколько легкомысленным. Известно, что одно время супруги даже жили врозь. Её племянница Е. Н. Бибикова вспоминала: «Она вышла замуж уже старой девой за генерала [на самом деле генералом он стал в 1870 году] Гартунга. Он последнее время заведовал коннозаводством и жил на казенной квартире на Тверской в Москве. Жили они не дружно, сперва у него в имении, в Тульской губернии, а затем в Туле»
В Туле, на одном из приёмов, Мария Александровна познакомилась с Л.Н.Толстым. Свояченица Толстого Т. А. Кузминская в своей книге «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне» писала об этом вечере: «Вошла незнакомая дама в черном кружевном платье. Её легкая походка легко несла её довольно полную, но прямую и изящную фигуру». Рассказывали, что дочь Пушкина сразу привлекла внимание графа. А когда ему сообщили, кто это женщина, Лев Николаевич воскликнул: «Да, теперь я понимаю, откуда у неё эти породистые завитки на затылке!»
И.К. Макаров. Портрет Марии Александровны Гартунг, рожденной Пушкиной. На этом портрете Мария Александровна изображена с жемчужным ожерельем, доставшимся ей от матери, и гирляндой анютиных глазок в волосах.
Ничего не напоминает этот портрет? Вспомним толстовские строи:
«Анна была не в лиловом, как того непременно хотела Кити, но в чёрном, низко срезанном бархатном платье, открывавшем ее точёные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкою крошечною кистью. Все платье было обшито венецианским гипюром. На голове у неё, в чёрных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на чёрной ленте пояса между белыми кружевами. Причёска ее была незаметна. Заметны были только, украшая её, эти своевольные короткие, колечки курчавых волос, всегда выбивавшиеся на затылке и висках. На точёной крепкой шее была нитка жемчугу».
Да-да, конечно же! Это портрет Анны Карениной. «Она [М.А.Гартунг] послужила ему типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам признавал это», — писала Т.А.Кузминская (интересно, что в черновиках Толстого Анна Каренина поначалу звалась Анастасией Пушкиной). Правнучка Пушкина С. П. Воронцова-Вельяминова говорила: «Однако характером тётя Маша не походила на Анну Каренину: своих детей у неё не было, и, кажется, она вообще их не любила».
В октябре 1877 г. произошла трагедия. Муж М.А.Гартунг был незаслуженно обвинён в краже векселей и других ценных бумаг некоего Занфтлебена — процентщика, обязанности душеприказчика которого он взял на себя (впоследствии будет доказана его полная невиновность) и отдан под суд.
Ф.М.Достоевский, потрясённый этим происшествием, записал в «Дневнике писателя…», что Гартунг, не дожидаясь вынесения приговора, «выйдя в другую комнату… сел к столу и схватил обеими руками свою бедную голову; затем вдруг раздался выстрел: он умертвил себя принесённым с собою и заряженным заранее револьвером, ударом в сердце».
«При покойном нашли записку следующего содержания: „Клянусь всемогущим Богом, я ничего не похитил по настоящему делу. Прощаю своих врагов“», — писал корреспондент газеты „Московские ведомости“
Это самоубийство Гартунга Л.Н.Толстой «процитирует» в финале пьесы «Живой труп»: точно так же застрелится в суде Федя Протасов…
Князь Оболенский позднее вспоминал о похоронах, когда «московская знать на руках переносила тело Гартунга [самоубийцы!] в церковь, твердо убежденная в его невиновности».
Мария Александровна была в отчаянии… Она писал родственникам: «Ужасная смерть моего мужа была страшным ударом для меня. Когда я приехала в Окружной суд, надеясь ещё увидеть его живым, и когда я увидела только его бездыханное тело, я забыла все наши ссоры. Я помнила только хорошие наши дни, потому что они у нас были, как и у всех других, и в тот момент я отдала бы всё, чтобы его снова воскресить, хотя бы на одно мгновение… Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвиняли моего мужа. Я прожила с ним более 17 лет и знала все его недостатки: у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю». (Может быть, и себе многое не прощала?)
Кроме того, Мария Александровна осталась и без средств к существованию. Прежде чем ей стали выплачивать небольшую пенсию как дочери великого поэта, она жила у сестёр по матери (они примчались к ней, как только узнали о трагедии, хотели сразу увезти её с собой, но она писала: «Сейчас жизнь в Петербурге казалась бы мне ужасной»), потом у овдовевшего брата Александра, воспитывая его детей.
После гибели мужа она больше не выходила замуж. Внучатая племянница её С. П. Воронцова-Вельяминова вспоминала: «Я хорошо помню тётю Машу на склоне лет, до самой старости она сохранила необычайно легкую походку и манеру прямо держаться. Помню ее маленькие руки, живые блестящие глаза, звонкий молодой голос».
Мария Александровна была на открытии памятника Пушкину в Москве, она была попечительницей библиотеки-читальни в Москве, горячо откликаясь на всё, что было связно с памятью её отца.
«В старости она была по наружности величавой и очень моложавой седой дамой. Когда ей шел уже восьмой десяток, Мария Александровна без отдыха переплывала — туда и обратно — большой пруд. Она была жизнерадостна и приветлива, располагала к себе людей радушием, которым обладал её отец. Так же, как и он, Пушкин, Мария Александровна была до крайности суеверна, пугалась совиного крика, избегала тринадцатого числа, а если выплата пенсии из наровчатовского казначейства приходилась на пятницу (день смерти Пушкина), задерживала поездку нарочного с оказией на несколько дней», - вспоминали знавшие её люди.
В последние годы жизни её часто можно было увидеть на Тверском бульваре у памятника Пушкину, где она с цветком в руке сидела на скамье.
Она приходит каждый день сюда
И на Тверском бульваре неподвижно
Сидит по-старчески, и давние года
С ней подолгу беседуют чуть слышно.
Воспоминанья стареньким платком
Ей согревают согнутые плечи,- писал поэт Н.Доризо.
Первенец Пушкина, Мария Александровна пережила всех его детей. Он умерла 7 марта 1919 г. в бедности, почти в нищете. Знакомые хлопотали, и распоряжением А.В.Луначарского ей был назначена пенсия, но первая выплата пошла уже на её похороны…
Похоронена М.А.Гартунг на новом Донском кладбище в Москве.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на канал!
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Навигатор по всему каналу здесь