«Путешествие» из Амстердама в Москву

Большой театр во второй раз обратился к опере Джоаккино Россини «Путешествие в Реймс».

Старая поговорка гласит: «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Еще недавно россиниевских опер не было в репертуаре главной сцены страны совсем, и вдруг — на тебе! — вторая оперная премьера сезона, и вновь Россини. Но если первой был заезженный «Севильский цирюльник», когда-то дежурное блюдо Большого, то декабрьская премьера — раритет по всем меркам. «Путешествие в Реймс» — опера, которую сравнительно недавно (в 1977-м) откопали в пыльных архивах римской академии «Санта-Чечилия», и за прошедшие сорок лет она пока не «переплюнула» по популярности другие опусы пезарского маэстро. В России к ней обращался Мариинский театр (там постановку осуществил в качестве музрука также Туган Сохиев), а Большой в прошлом сезоне к 225-летию композитора сделал концертную версию — весьма успешную и качественную, но, увы, прошедшую всего три раза.

Маэстро Сохиев, очевидно, любит этот опус: он был инициатором и концертной, и нынешней сценической версии. Ему явно жаль достижений годичной давности, поэтому «Реймс» было решено включить в постоянный репертуар уже в качестве полноценной постановки. Делать свой собственный спектакль не стали, довольствуясь переносом из Амстердама (копродукция с Копенгагеном и Сиднеем) версии итальянца Дамиано Микьелетто (2015 года). Однако молодой режиссер лично пожаловал в Москву, а Сохиев заверил журналистов, что декорации и костюмы сделали свои, а новая работа имеет перспективы обосноваться на сцене Большого надолго. В последнее время главный театр страны как-то в основном крутился в кругу одних и тех же названий (переставляя собственный джентльменский набор — «Богема», «Бал-маскарад», «Пиковая дама», «Кармен», «Свадьба Фигаро», «Снегурочка», «Иоланта», «Царская невеста» и др.), и «Реймс», безусловно, разнообразит его афишу наряду с такими раритетами недавних лет, как «Альцина», «Идиот», «Билли Бадд», «Осуждение Фауста», «Дон Паскуале».

Спектакль получился красивым и изощренным, с фанатичным вниманием к деталям, всяческим рюшкам-завитушкам. Сценография Паоло Фантина удивляет масштабностью, красочностью, фантазией не без вычурности, но последнее весьма уместно. Не менее занимательны костюмы Карлы Тети, среди которых как стильные современные, так и приторные исторические. Да и вся визуальная драматургия постановки напомнила процесс создания картины: сначала бело и пусто, а потом пространство все более и более населяется, наполняется, расцвечивается и оживает. Апофеоз видеоряда — конечно же, «живая» картина в финале, знаменитое полотно Франсуа Жерара «Коронация короля Карла Х 28 мая 1825 года», по случаю которой эта опера Россини и была сочинена. Благодаря мастерству художника по свету Алессандро Карлетти, эффект получается воистину сногсшибательный — глаз оторвать невозможно.

Идея режиссера не нова, но очень естественна для произведения подобного плана — с нелепейшим сюжетом (либретто Луиджи Балокки), полностью лишенным драматического развития, да и фактически действия как такового, — скорее, не оперы даже, а концертного дивертисмента (не зря сам композитор называл свое творение сценической кантатой). Поместить действо в пространство художественного музея и выстроить отношения между его служащими и героями картин, временно переступившими раму и шагнувшими в реальность. 

Пожалуй, Микьелетто не лишне и поблагодарить, ибо он попытался, и небезуспешно, придумать для драматургически нелепого опуса, в общем-то, интересную, немного сюрреалистическую, типично постмодернистскую историю. Хотел ли он тем самым поставить философский вопрос о путях развития сегодняшнего искусства, неизвестно, но идея разомкнутой рамы, преодоления четкой границы между арт-объектом и реальностью, смешения художественных образов и повседневности — актуальнейшая для сегодняшней художественной практики. Спектакль, как дизайн-проект, — революционного в этом не много, однако, когда воплощено красиво и логично, понимаешь: лучше такой театр, чем высосанные из пальца актуализации и бесплодные поиски смыслов, которых в произведении нет.

Певческие достижения нового «Реймса» не так очевидны, по крайней мере, они явно слабее прошлогоднего концертного варианта. Как говаривал гуру россинианства Альберто Дзедда, в этом блистательном и бестолковом пастиччо должны петь либо звезды-первачи, и тогда каждый выход превращается в вокальный фейерверк, либо зеленая молодежь, с которой спроса никакого, но она пленяет всех красотой и грацией, задором и куражом. Вариант Большого ближе ко второму, но есть и певцы среднего поколения, которые сами по себе не плохи, но Россини с его фиоритурами — явно не их территория. Тем не менее Ольга Селиверстова (Коринна), Надежда Карязина (Мелибея), Светлана Москаленко (Фольвиль), Алексей Татаринцев (Бельфьоре), Микеле Анжелини (Либенскоф) и Алуда Тодуа (Альваро) по большей части радуют ухо. Ну а оркестр театра под водительством Тугана Сохиева, как и в прошлом году, показал свой высокий класс и искреннюю заинтересованность в исполняемой партитуре, одарив изящными соло и мягким, удобным аккомпанементом вокалистам.

13 декабря 2018 г., "Культура"