Караван шёл третий день.
Верблюды размеренно опускали в ноги песок, покачивая головами в такт ходьбе. Сильные люди вели караван через стихию. Каждый пристально смотрел на горизонт, ловил обожженной кожей иссушающий ветер и просил небеса дать дорогу. Двадцать голов верблюдов на десять человек, объединённых общей целью: встретить закат дня у стен Золотого города.
- Ты брат мне! - Вечером, разбивая лагерь на ночлег, путники обменивались флягами с водой. Каждый делал небольшой глоток из фляги товарища, скрепляя тем самым обет чести: быть друг другу опорой и спасением в пути.
Буря появилась на горизонте едва различимым маревом. Когда она приближается, звуки затихают. Путники знают эту особенность – внезапная гулкая тишина в пустыне. Первыми её почуяли верблюды: стали трясти головами и сбивать шаг. Один из людей встретился взглядом с маревом, зрачки его расширились от ужаса. На минуту дыхание перехватило...
- Не лучше ли умереть от укуса скорпиона? - Однажды спросил его сын. Сейчас этот человек жалел, что не встретил скорпиона в пути.
Люди начали спешиваться и организовывать защиту. Ветер усиливался. Бежать некуда. Спасаться нечем. Путники знают: все в руках сил, больших, чем они сами и больших, чем эта буря. И они полагались на эти руки: спаси, сохрани!
Внезапно тишина взорвалась свистом. Дальше: мрак и острая боль на вдохе…
Он лежал в песке, закопанный до подбородка: бледный, казалось, мёртвый. Лука принялся откапывать его, вытаскивать из сухих объятий пустыни.
- Очнись! Дыши!
Рут открыл глаза.
- Воды! - Он не сказал, он проскрипел потрескавшимися губами.
Лука подал ему фляжку, помог сесть.
Через полчаса Рут смог ходить, через три они прекратили поиски выживших. Курс сбит, каравана словно не существовало.
- Как ты смог спасти воду?
У Луки было две большие фляги. Рут остался ни с чем.
- Сколько идти?
- Если мы не ошиблись с курсом, около шести часов. Возьми мою вторую флягу, Рут, и если курс наш верный, мы спасёмся.
- Я верну тебе каждую каплю! Ты брат мне.
Жадными большими глотками Рут осушил флягу меньше чем за час. Пламя пустыни стало невыносимым, его силы вместе с потом падали в песок. Ещё не раз Рут прикладывался к фляжке милосердного товарища.
- Ты брат мне... - Благодарно шептал он.
Город на горизонте заставил обоих упасть на колени. Это была радость покалеченного боем воина, который понял, что остался жив. И ошеломляющая радость жизни затмила ужас его увечий.
***
Караван шёл третий день.
Лука уже знал к чему эта тишина и марево. Все было быстро, быстрее, чем первый раз. Верблюды, золото, товарищи - буря раскидала по пустыне как щепки.
- Рут! Брат! Ты жив! - Лука шептал обессилено.
Рут медленно пил из фляжки.
- Дай же мне напиться, друг!
- Разве что ты бредишь, Лука? Кроме этой фляжки воды у меня нет.
- А как же «до последней капли», Рут? За тобой долг.
Лука не мог поверить. Он смотрел на товарища, и сердце сжималось от обиды. Рут капнул в крышку фляги и протянул Луке:
- Все, что могу.
Тот посмотрел на каплю и в глаза Рута.
- Как же ты так, брат?
Они отправились в путь. Пустыня отнимала у людей силы и рассудок. Ещё не раз Рут капал в крышку и протягивал её товарищу. Лука боролся с унижением, но принимал: выжить!
На горизонте появился колодец. Оба напились досыта. Рут наполнил флягу.
- Брат, теперь нам хватит обоим! - Сказал Лука.
- Так было бы, если бы я был уверен, что мы идем верным курсом!
Рут продолжал по капле возвращать свой долг, при этом жадно напиваясь водой из колодца. Воды в крышке едва хватало Луке, чтобы смочить кончик языка.
Боль пришла не сразу: сначала как легкие уколы, потом острее. Затем жар внутри живота, точно буря проникла в него . Рут едва шёл. Боль была нестерпимой.
Стены Золотого города были последним, что Рут увидел, прежде чем умереть.
Позднее погонщики верблюдов говорили, что это был колодец с отравленной водой. Такой опасной, что всякая тварь обходит его стороной.
***
- Папа, дашь ли ты другу в долг? - Сын смотрел на Луку, собиравшегося в новый путь.
- Не лучше ли умереть от укуса скорпиона? - Грустно улыбнулся Лука.