— Ну что, и где котик? — спрашивает водитель Олег Николаевич.
— Ну вот, — говорю.
— Ну нормально, мордастый, — говорит водитель.
— Мяу, — говорит котик, и мы трогаемся.
— Что, только взяли? — спрашивает, кивая на переноску.
— Да нет, на время отпуска давали друзьям погонять, — говорю.
— И что, есть друзья, которые на такие просьбы откликаются? — недоверчиво смотрит Олег Николаевич.
— Есть друзья, которые сами просят! — говорю.
— Ну не знаааааю, — растягивает слова водитель, — я собачник. У меня французский бульдог.
— Вам не отдам.
Десять минут спустя.
— Ну ладно, покажите.
— Ну вот, — разворачиваю кота лицом, — смотрите.
— Ничо так, рыженький.
— Кремовый.
— А у меня палевый. Умный, ужас!
— Кот?
— Бульдог. Через весь город может без поводка со мной идти. А говорят, французы глупые. У вас-то, я смотрю, тоже не просто Васька.
— Британец.
— На дачу не возите?
— Нет.
— Ох уж мне эти нецелованные!
Двадцать минут спустя.
— Что-то на редкость свободные дороги-то! — говорит Олег Николаевич, собачник, и подмигивает коту. — Это потому что мы Ваську везём!
— Точно, — говорю.
— А имя-то есть у котика?
— Есть в паспорте, но мы зовём просто «кот».
— Настоящее имя-то королевское небось.
— Что-то вроде того.
— А вы слышали, что принц Чарльз, мягко говоря, не самый умный человек на свете?
— Я такое про многих слышала.
— А сколько котику?
— Девять месяцев.
— Ну что же, давайте поступим так: с моей
легкой руки, пока не поздно, назовите котика Васькой.
— А что, отличное имя! — соглашаюсь я.
— Вот. Тем самым вы сделаете его россиянином. А то эмигрант какой-то, ишь. Бри-та-нец.