Часто предполагаешь простейшее: мол, кончается Чистопрудный бульвар, и, если не хочешь следовать вперед, по бульварному кольцу, то выбор таков: справа Маросейка, слева – Покровка. Ан нет. Слева Покровка и справа – Покровка. Никакой альтернативы.
Но Маросейка, идущая от Китай-города, как вы знаете, действительно существует. Только посреди улицы, у Армянского переулка, вдруг, ни с того, ни с сего – але-ап! – становится Покровкой. Такие чудеса. Другим концом улица выходит к Земляному валу, к Курской, венчаясь бывшим кинотеатром «Новороссийск», а ныне Центральный домом предпринимателя. Но кажется, самый дух Покровки, самая концентрация его, все-таки вьется, клубится, приплясывает под трамвайный звяк здесь, неподалеку от Покровских ворот. Пусть они и станут началом и одновременно осью нашего путешествия.
Собственно Покровку от Чистых Прудов отделяет небольшой квартальчик стоящих в каре двухэтажных домов. «Гостиница «У Покровских ворот», гласит табличка. Первая половина 19-го века. Из гостиниц, выстроенных согласно царскому указу 1798 года на торговых площадях, на месте снесенных стен Белого города, эта – одна из поздних. Зато уцелевших. Хоть и приписывают авторство проекта одному из основоположников русского ампира Василию Стасову, единством стиля и особой красотой здания и тогда не отличались: внизу лавки и магазины, вверху «нумера» и квартиры, сдававшиеся внаем.
Говорят, веяло тут гоголевским: «Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью в соседнее помещение, всегда заставленною комодом». Да и сейчас кажется, беспокойные души тех тараканов нет-нет да и выглянут из-за угла, шевельнут зазывно брюнетистым усом.
Разумеется, мы были б не мы, если б не устремились тут же внутрь этого приуютного каре, во двор, где обнаружили исходящие паром приоткрытые двери ресторанных кухонь, мастерские МОСХа, а также – ровно посередине – дом без крыши, и странную веранду, частично опоясывающую второй этаж - «галерейка»? Это был единственный двор, где нам не задали вопроса: «Вы себе здесь комнату присматриваете?» В следующем дворе — доходного дома хлеботорговца Рахманова (№19) - этот вопрос уже прозвучал.
-…А то я сейчас ворота запирать буду, - пояснила женщина средних лет, оказавшаяся старшей по дому. Бескорыстности нашего интереса Клавдия Петровна (назовем ее так) вряд ли поверила, но разговор поддержала. Мол, жили в этом доме в своих апартаментах ленинские соратники, ну и коммуналки случались. Одна старушка вот с самого рождения здесь живет, и хоть в квартире контингент разный селился, ни за какие пряники переезжать не станет. Да и сама Клавдия Петровна в коммуналке здешней уже 30 лет с гаком: «Ну и что, что соседи? Зато стены, смотрите, какие толстые! И всегда есть, к кому за солью пойти, если что». «А комнату-то все-таки присматриваете?» - уже под скрип запираемых ворот полетел нам в спину вопрос.
Кажется, эти края сотканы из ностальгии. Все здесь ищут детства, трогательных воспоминаний. Вот, пожалуйста, Валентин Катаев: «…Цветущие липы. Кондитерская Бартельса в большом пряничном доме стиля модерн-рюс на углу Покровки, недалеко от аптеки, сохранившейся с петровского времени. Кинотеатр "Волшебные грезы", куда мы ходили смотреть ковбойские картины, мелькающие ресницы Мэри Пикфорд, развороченную походку Чарли Чаплина...» Ну, скажите, кто бы стал искать эти «мелькающие ресницы» с «развороченной походкой» в каком-нибудь «Kinostar De Lux»?
Отвлечемся от волшебных грез (или, наоборот – вернемся к ним). Пик коммунальной ностальгии пришелся на 70-е годы, когда вышел фильм «Покровские ворота» - истинный гимн коммуналке. Тут «есть, к кому за спичками сходить» достигло апогея. Нагловатое очарование юного Меньшикова, Броневой, Догилева. Не пережившим коммунального братства оставалось только почувствовать себя несправедливо обделенными.
Напротив домов №№ 17 – 19, где мы имели честь кружить, стояло два гостиничных же здания - №№ 16 и 18. В 1965 году на месте одной из частей гостиницы построили «стекляшку», где помещалась довольно популярная пельменная, в 1997 году сменившаяся кофейней «Соffe bean», в свою очередь, сменившейся «Кофеманией». А вот и сквер, образовавшийся в 1938 году при сносе одноэтажных строений. Надеюсь, Чернышевскому, чей памятник уже почти двадцать лет стоит посреди этих клумб и рябин, наше скромное кофепитие не помешает. Снег размывает контуры находящейся за спиной серой громады – жилого дома для сотрудников НКВД.
Мария Кронгауз
Фото Елены Головань
