Минувшей ночью мне не спалось. В город приехала очень важная для меня женщина.
Город заволокло питерским туманом. Я попросила не распаковывать, хотя бы, гололедицу. Не люблю голых леди. Она пообещала.
Забавно, я вечно ничего не успеваю, а тут, вдруг, ноли часов и ноль минут, а я свободна. Я всё закончила. Все "надо".
Я сидела на кухне и впервые в жизни красила брови. Не знаю, зачем. Я всегда доверяла это мастерам: у меня же кривые руки.
Пришла Лера, уселась рядом. И тоже взяла пластмассовую щёточку и разведённую краску. Она столько всего не умеет, а брови умеет. И стрелки на глазах умеет рисовать. А я не умею, хотя не раз пыталась научиться.
Остатками краски я рисовала узоры на запястьях. Мне нужен был какой-то очень женский ритуал. Ничего лучше я не придумала.
А потом я писала. Писала для тёмной стороны, писала для себя. Ждала. К четырём утра заснула, хотя точно помню, что принимала таблетки.
А в шесть тридцать будильник. Запись в блог. Текст для тёмной стороны, который внезапно пришлось написать. Завтрак, садик.
Кофе. Не пришедший трамвай и неуютная, зато пустая маршрутка.
Минут двадцать от остановки до нужного адреса. А город уже видится другими глазами. Мы ещё не встретились, а я у же видела город другим.
"Тик-так, тук-тук. Я уже здесь. Буду ждать тебя у книжной лавки".
Она появилась с кофе в картонном стаканчике и сказала, что нам нужно обязательно зайти в книжный за открытками. Как только она спросила про открытки, из рук её выпал стакан. Американо с молоком растёкся лужицей на чистом полу. Открыток там не было. Точнее были, но не живые:
позолотой и глянцем, но без настроения.
"Открытки могут быть на почте", -- не слишком уверенно предположила я.
Почта была в пяти минутах пешим шагом. Там были правильные открытки, дешёвые детские книжки, а ещё очень странные печатные издания. Например "Всякая всячина о томатах". Это вам не драконьи сказки.
Женщина за прилавком с открытками сначала долго не могла найти ценники, потом долго отсчитывала марки.
Я тоже купила одну открытку и даже знаю, кому её отправлю.
Потом мы гуляли по городу, не пытаясь искать достопримечательности, а просто наблюдая жизнь города. Пили кофе из одноразовых стаканчиков. Фотографировали голубей и ёлку из винных бутылок...
Из меня вышел немного странный гид.
-- А что у вас там?
-- А пойдём и посмотрим.
Всё-таки, я не зря люблю этот город.
После мы снова пили кофе. Но это был уже другой кофе. Она подписывала открытки. На одной даже есть от меня одна буква. Клеила марки. Рядом с её стаканом стояла реклама алкоголя в виде почтового ящика. Почта и открытки. Марки и кофе. Всё что угодно, можно связать с чем угодно.
Она овен, как моя Вика. Я вспомнила, как Вика всего неделю разлила какао в кафе через стенку от кофейни, которую выбрали мы. А она разлила кофе. Да, второй раз за день.
А ещё она подписала открытку другу. На ней два зубра, которым некоторые шутники красят на Пасху некоторые выступающие части. Она сравнила этих быков с собой и другом.
А ещё я вспомнила, как в детстве я мечтала быть мальчиком. Я очень хотела, чтобы меня назвали Сашей или Димой, но хитрый папа сказал, что всю жизнь хотел иметь сына Васю, Петю или Степана. Мне эти имена показались совсем не подходящими. Так я и осталась девочкой. А потом родила Диму. Я никогда не связывала меж собой эти ниточки, хотя, вспоминала не раз. Но сегодня. Сегодня был особенный день. Что угодно можно было связать с чем угодно.
А потом она показала мне ближайшее почтовое отделение, где и были закинуты в синий почтовый ящик открытки с видами города и с душой.
После я подарила ей свой сувенир из двух сердец (кофейного и морского), серой шерсти, обволакивающей их, словно туман, бенгальского огонька и шоколадки. На дно коробки было приклеено маленькое, вырванное из голубой бумаги сердечко.
Затем мы расстались. Я пошла за Викой в садик, снимая по пути вечерний город, и даже заглянув на скучную рождественскую ярмарку. Она поехала к морю, где зябко и ветродуйно, но почти всегда в унисон.
У меня садик, ужин, гирлянда, печенье в виде сердечек, Лера, купившая попкорн, чтобы фильм по телевизору смотрелось уютнее, Вика в ванной, ноутбук готов к работе. А у неё море.
Сегодня я впервые за много месяцев не могу не прокручивать в голове сюжеты новых сказок, и, кажется, даже стихов. Вряд ли в обозримом будущем я всё это запишу. Зато я запомню сегодняшний день. В котором я была просто собой и свободно говорила обо всём. И слушала обо всём.
Мы живём, точно в параллельных вселенных. Ничего общего. Но синхронность.
Что-то схожее я вижу в Оле (да, той на которую регулярно даю здесь ссылки). Про женский круг тепла, доверия и объятий. Пусть иногда и только виртуальных.
Что ещё было в этом дне? Магазин. Занятия с Викой. Обсуждение с Лерой непонятностей в математике. Какие-то прочие мелочи. Посуда. Рутина. Быт. Почти как в каждом дне, но не совсем.
А вечерний прогноз обещает к ночи гололедицу. Но ночью, вроде как, и можно.