Ночью читал книжку автобиографических заметок о детстве писателя Олеши "Ни дня без строчки". Советую оценить! Это интересно. Даже не говоря об описании травм, формирующих обыкновенно писателя:
"– Папа в клубе.
Общее мнение, что папе нельзя пить – на него это дурно действует. И верно, я помню случай, когда папа ставит меня на подоконник и целится в меня из револьвера. Он пьян, мама умоляет его прекратить «это», падает перед ним на колени…
Не раз появляется у меня в воспоминаниях револьвер. Это не потому, что мой отец отличался какой-то особой склонностью убивать, вовсе нет, просто в ту эпоху оружие такого рода стало впервые доступно обыкновенным, не связанным с войной людям, револьвер стал некоей изящной вещицей, игрушкой, продавался в магазинах. Мужчине всегда в некоторой степени свойственно желание попетушиться, а тут еще под рукой такая штучка, как револьвер, почему же не схватить его, если для этого нужно только открыть ночной столик?
Итак, я стою на подоконнике, отец в меня целится. Это, конечно, шутка, однако ясно: отцу нельзя пить".
Даже не говоря о травмах, но говоря о стиле письма, стиль класс! Нарочито обрывисто, взбалмошно, лишь слегка прилизано, будто бы неумело сработано. Поток мелких воспоминаний, каша из образов и вдруг - в финальной строке абзаца мудрость старца. Будто тот ребенок с одесских улочек и старый писатель ведут диалог.
И это идеальный стиль для обрывков детских воспоминаний. При этом это немного игра в "плохой стиль". С тонкой иронией Олеша тактично кивает на свое нерусское происхождение как корень плохого языка:
"Когда я отмечаю свое неумение писать, то я имею в виду составление фразы. Мне очень трудно написать фразу одним, так сказать, махом, в особенности если фраза создается для определения каких-либо отвлеченных понятий. Она вдруг обламывается, и я повисаю, держась, скажем, за какой-либо кусок придаточного предложения…
Я успокаиваю себя тем, что я, мол, поляк и русский язык все же чужой для меня, не родной. Возможно, что причина именно в этом".
Но в следующем абзаце раскрывается истинная причина настолько критичного отношения к своему стилю (который, как я сказал, шикарен):
"Я помню, как отец однажды пожелал проверить мои успехи в чтении по-русски. (Учила меня бабушка, отец выступал в данном случае как верховный судья.)
– Иван! – кричит отец, рассердившись. – Иван!
Я произношу Иван с ударением на первом слоге, по-польски.
– Иван!
– Иван, – повторяю я.
– Иван! Иван! Иван!
Нет, я все же произношу – Иван. Боясь, как бы в гневе не ударить меня, отец прекращает экзамен, я плачу. Я был еще маленький поляк, и мне было трудно повернуть в себе на новый лад то, что я воспринял с кровью".
Редко удается почитать длинное, особенно такое, необязательное. Неполезный контент. Впрочем, случайностей не бывает. То, что попадает вот так, случайно в фокус внимания - и есть обязательное, и есть полезный контент.