Михаил Придворов
Так что товарищи «бывшие дети» (обращается к участникам фестиваля «Уфа–Айгир»), давайте приступим!
Мое читательское восприятие стихов было испорчено: то, что надо было бы сейчас почитать – я уже не могу читать, а то, что я когда-то прочитал из поэзии, я уже ни черта не понимаю. Ну какая поэзия в школе? Достаточно скучная, тем более конкурсы были – давали для них учить всякие тупые стихи. Поэтому, когда время обучения в школе прошло, с поэзией я как бы закончил.
Я искренне восхищался любыми стихами. Я в них не понимал ничего – графомания это, не графомания, если в рифму с выражением их кто-то читает… А если это еще и мой знакомый, и он написал сам! Тут я просто в таком восхищении был, потому что стихи все-таки надо слышать.
Вот так я прожил всю эту жизнь до 39 лет: не читая стихи, не понимая их. И вот однажды я шел по улице – лето, 7 августа 2001 года – и мне в голову пришло стихотворение. Так вот просто пришло целиком от начала до конца. Ну ладно, ну с кем не бывает. А потом еще одно пришло. А потом еще.
Я всем эту историю рассказываю, потому что она смешная, потому что я реально испугался – ненормально же это! И я собрался идти к психиатру. Но когда у нас не болит, мы долго к доктору идем, и так я все-таки до него не добрался.
Не очень мне нравилось то, что я придумал, и я уничтожил те стихи, порвал. Не помню их. А потом начало получаться.
Почему детские? Вначале я стихи очень сложно различал. Начинаю серьезно, потом смотрю: что-то не то получается. И я их отсепарировал – эти для взрослых, а эти нет.
Учиться писать в техническом плане я не учился, идти было некуда. Литература, которая на книжном рынке присутствовала, была классическая, известная со школы. По ней учиться было невозможно. Я полез в Интернет поискать, то ли я делаю? И что вообще сейчас в литературе делается?
Нашел такой замечательный сайт, называется «Сти-хи.ру». В данный момент всероссийская помойка. Но мне повезло, я попал туда в 2001 году, когда было всего порядка десяти тысяч человек.
Было мало народа, и были адекватные люди, известные сейчас Геннадий Каневский, познакомился с ним лично позже, Андрей Коровин – знаковая фигура. Много-много других товарищей, они тогда еще молодые были. Все мы тогда были молодые.
Еще было принято дружить бескорыстно, потому что тогда никого не печатали. В это время маститые, те, которых печатали на бумаге, жутко завидовали тысячам читателей интернетных поэтов. Но при этом высказывали презрение: «Кто вы такие, у вас нет книг».
А интернетные поэты, они жутко завидовали печатающимся авторам, но они всегда могли похвалиться: «Смотри, мое стихотворение каждый день сто человек читает! А тебя?» Тогда не было этих интернет-ботов, чистые люди приходили. Реальные люди читали (а не то чтоб поэтов читали поэты), потому что сайтов было мало: «Стихи.ру», «Проза.ру», несколько литобъединений имели сайты (они уже умерли).
Тогда все, кто что-то путевое писал и приходил туда, – они все прочитывались. И, мало того, их комментировали умные и знающие люди – давали дельные советы. Меня пихали и пинали мои читатели-комментаторы, и это помогло мне из себя что-то сделать. Интернет в плане самообразования очень помог. Я благодарен всем, кого читал: кто-то из непрофессиональных поэтов произвел на меня неизгладимое впечатление. На кого-то я хотел походить.
Детская литература в то время была очень слабая: «Девочка с улыбкой, девочка с рыбкой, выпустит рыбок, будет много улыбок». Потом встретила нас на Урале и вытащила знаменитый ныне издатель Марина Волкова. В плане творческом она мне ничего особенного не дала, но в плане работы с детьми, с аудиторией, все эти встречи, которые она организовывала, – бесценны! Опять же возможность тренироваться на кошках, ну на детях! Написал – и живая реакция! А дети, они ж такие, они же честные!
Когда ты приходишь к взрослым слушателям: особенно, если интеллигентные воспитанные люди, – бедные, мучаются, но старательно делают вид, они все «лопают». А дети мгновенно, если неинтересно, начинают возню, чего-то друг другу откручивают, вертятся и удержать внимание – это дорогого стоит.
И я очень люблю, когда мне задают вопросы. И самый потрясающий вопрос, который повторялся раза три за эти годы: «Разве вы еще живы?» То есть для них поэты и писатели как бы все уже умерли, они там писали в XIX веке, в лучшем случае – в конце двадцатого.
Но опять же эти марафоны читательских встреч чем хороши: это проверено уже многократно – в течение двух-трех недель дети ломятся в библиотеку.
А читатели газеты «Истоки» могут пройти на соседнюю страницу и насладиться великолепными, неординарными в плане словотворчества, очень нескучными стихами умного и ироничного поэта с фантастическим изобретательным мышлением.
#дети #психология #отношения #поэзия #литература