«Мокрых серых прохожих пугливая стая
Вспыхнув крыльями скрылась во тьме.
Я сквозь стены иду и в руках согреваю
То, что дорого, дорого мне».
Петербург разный для всех. Каждый видит и чувствует в нём что-то своё. Кто-то белые колоннады и тысячи мостов, кто-то свинцовое небо и «черепа подъездов», кто-то отблеск уходящего солнца в шпиле Петропаловки, а кто-то… только тучи. Бывает и такое.
Мой город – это не только музейно-исторический центр. Он - кирпичные многоэтажки рядом с парком Сосновкой, он путь от школы домой в районе площади Мужества, где в детстве излазил почти каждый двор и каждую крышу. Он тополиная аллея на месте сегодняшнего метро «Старая деревня», восход солнца у разлива, гром-камень на берегу Финского залива, зелёные улицы детства и деревянный дом-дед в Лахте.
Этот город – пересечение линий, где встречаются прошлое, настоящее и будущее, как перекрёсток пяти углов. Сплетаясь, они образуют невидимую на материальном уровне сознания связь веков, поколений и судеб. Петербург – это недвойственность и эклектика. Здесь ты чувствуешь себя вне времени и пространства, проклинаешь дождь, но непривычно щуришься на редкое солнце. Здесь серый цвет неба прекрасно дополняют бледные лица горожан, а разноцветие домов Фонтанки открывается глазу только в редкие солнечные дни.
Здесь от пронзающего ветра не спрятаться ни на одной линии Васильевского острова. Полгода на улице сплошной drizzle и в душе сплин расцветки Фёдора Михайловича.
И всё-таки он родной. Этот Ленинград, Петербург, Петроградище... Только тут я понимаю, что я дома – удивлённо вглядываясь в глаза незнакомых прохожих, и видя в них себя.
Я родился и 33 года прожил в Питере, не желая знать, что в мире есть места более благоприятные для жизни. Но последние 5 лет я путешествовал, и сейчас уже почти 2 года по работе живу в 4000 км от Питера, в прекрасном южном городе с панорамным видом на снежные вершины великолепных гор. В этом городе солнечных дней в году в 4 раза больше, чем в Питере. В нём можно совсем недорого купить сочно-сладкие ташкентские помидоры уже в марте, а клубника на базаре уходит на зимний отдых где-то в ноябре. Весна здесь начинается ровно по календарю и заканчивается уже в конце апреля, потому что начинается лето, которое плавно переходит в осень только к октябрю…
Но именно прожив достаточно долгое время вдалеке от Питера, я понял, как мне не хватает родного города. Как мне не хватает его ветра-дыхания, редкого солнца, серо-белых ночей и главное, людей. Ведь жители любого города – это его душа.
Я недавно пытался объяснить своей знакомой, чем петербуржцы отличаются от других людей. Не знаю, удалось ли мне это, но я попробую ещё раз. Возможно кому-то я покажусь снобом, но я верю, что они с детства растут в среде, которая так или иначе пересекается с культурой – музеями, театрами и историей, и впитывают это, даже не замечая.
Петербургская интеллигенция – это совсем не либеральная элита, и не только коренные жители, бабушки и дедушки которых видели блокаду. Они не пыльный миф и не история. Это почти все, кто счастлив жить в городе на Неве. Кого принял город. Ибо истинная правда в стихах Юрия Шевчука – «не мы - Питер нас выбирает». Я знаю много хороших людей, которые не смогли жить в Петербурге. И это не особенность, не проблема, просто каждому человеку дан свой уголок на этой земле.
Настоящего петербуржца можно почувствовать, поговорив с ним. Я не понимаю, как это получается, возможно это какой-то бессознательный культурный код. Но после путешествий по России и странам ближнего зарубежья, общения с людьми из других городов, я чётко могу понять, что мой собеседник - петербуржец... Хотя в последнее время у меня появилось много друзей коренных москвичей, и, оказалось, что мы многим похожи.
Естественно, в любом городе и среди любого общества есть подлецы, маньяки и воры. И неважно, петербуржец он или москвич. Это социум, это человечество, частью которого являемся и мы. Но ведь не будем же мы делать выводы, что вся спелая красная черешня ужасна, т.к. среди неё попадаются червивые ягоды.
И если меня попросить описать, кто же такие настоящие петербуржцы, я не смогу это сразу сделать. Они настолько разные...
Много фотографов, художников, писателей и музыкантов рассказывают о петербуржцах в своём творчестве.
«О, город это забавное место,
Он похож на цирк, он похож на зоопарк.
Здесь свои шуты и свои святые,
Свои Оскары Уайльды, свои Жанны д'Арк.
Здесь свои негодяи и свои герои,
Здесь обычные люди и их большинство.
Я люблю их всех... Нет, ну, скажем, почти всех.
Но я хочу, чтобы всем им было хорошо.»
Это из песни Майка Науменко, петербургского музыканта, поэта 80х или как его называли "ленинградского Боба Дилана".
А вот горожане Гиги Топурии - мастера, который идеально чувствует тонкий петербургский кадр.
И даже в музее кукол, что на Васильевском острове, есть целая комната, посвящённая местным жителям. Среди экспонатов которой можно легко найти узнаваемые фигуры незнакомых тебе петербургских прохожих.
Мой Петербург – это конечно же и историческая часть. На первых курсах института я параллельно с учёбой иногда подрабатывал в ночном клубе и заканчивал в 3 часа ночи, когда мосты ещё разведены. На Выборгскую набережную было не попасть, ведь вантовый мост тогда ещё не построили. Я садился в старый дедовский "Москвич", доезжал до набережной Робеспьера (ныне Воскресенской), и стоял перед разведённым Литейным мостом, слушая джаз или «Зимовье Зверей». А с октябрьского неба капал дождь и мир превращался в бесконечный жёлтый цвет фонарей, растекаясь по лобовому стеклу.
А ещё мой Питер – это парадные Кирочной и Фурштатской улиц, дворы-колодцы Петроградки и доходные дома исторического района Песков. Старые квартиры 18-го—19-го века здесь хранят свою историю, как бы их не перестраивали, и сколько бы ремонтов ни делали. Они помнят каждого своего жителя, каждую его радость и боль, будь то княгиня или девочка из коммуналки. Эти квартиры мощнее и живее своих нынешних владельцев. Находясь в них, ты невольно осознаёшь, что навсегда останешься всего лишь квартирантом, а настоящие хозяева – это они - безмолвные квартиры с высоченными лепными потолками.
У каждой из них есть глаза – это их окна, в которые ты можешь заглянуть, прогуливаясь по Суворовскому проспекту или Таврической улице. Но что увидишь в них зависит только от тебя.
Да, бесспорно, Петербург - это город истории, город блокады, город человеческого подвига, непомерной воли и испытания. Для многих он может казаться тяжёлым, гранитным и музейным городом.
Для меня же он по-настоящему живой - как живые ступени у воды, как живые атланты, сурово взирающие на тебя с высоты, как озарённый луною, оживший Пётр, тяжело и звонко скачущий по потрясённой мостовой. Как биение метронома, как биение сердца, как песня чаек над вольной Невой.
А небо над городом совсем не мрачное - просто очень часто оно «рвётся к нему подойти».
И не так уж грехи мои тяжки,
Чтобы в адскую ввергнуть беду.
Может быть по Господней поблажке
Я когда-нибудь в рай попаду.
Но боюсь я, что всё-таки, всё же
Даже там на святом берегу,
Город тот, где я жизнь свою прожил,
Не смогу позабыть, не смогу.
Стосковавшись по грешной свободе
Я когда-нибудь наверняка
В самоволку из райских угодий
Улечу без сухого пайка.
Наберу высоту - и мгновенно
Из простора, где звёзды горят.
Разгляжу я столицу Вселенной:
Петербург-Петроград-Ленинград.
Приземлюсь я там полночью летней,
На спине своей крылья сомкну-
И пойду я на Невский, на Средний
И на Малый проспект загляну.
По асфальту походкой неслышной
Я прошляюсь всю ночь напролёт!
И взмолюсь: "Помоги мне, Всевышний,
Мне не нужен обратный полёт!
Пусть я стану пылинкой ничтожной
Или тенью от тени своей, -
Но оставь меня здесь, если можно.
Пропиши меня здесь, пожалей!"
Это стихотворение Вадим Шефнер (писатель и поэт, фронтовой корреспондент, который всю жизнь прожил в Петербурге) написал в свои 76 лет, в 1991 году.
Огромное спасибо за фотографии Гиге Топурии (https://www.instagram.com/topuriaaaaa/),
Алинушке (https://www.instagram.com/therealsoulmate) и Наташе Кожемякиной. А Насте Пилявской за кропотливые попытки получить тот самый кадр :)
И спасибо Юрию Юлиановичу за вдохновение и песню, из которой я выше процитировал несколько строчек:
