Москве не случилось ничего примечательного: я благополучно прибыл на «Щелчок», допинал сумку до метро, потом допинал её до камеры хранения Белорусского вокзала. Сумка к концу поездки стала менее угловатая, надеюсь, за счет подарков. Я попытался поменять евро на злотые, так как мне ещё предстояло купить в Варшаве билет до Кракова. В пунктах обмена валюты около вокзала почему-то польских денег не оказалось, хотя это было бы логично: поезда шли с этого вокзала, в том числе, и в Польшу. Задача стояла передо мной не простая: прибыть на вокзал Варшавы, добраться до пункта обмена валюты, затем до кассы по продаже билетов до Кракова, и, наконец, на железнодорожный путь до Кракова. Я не знал, где это все находится, к тому же, со мной ещё, за компанию, ехала малоподвижная сумка.
Поезд «Полонез» обслуживала русская бригада, в купе я ехал один, с таможнями проблем не было, и вот я – в Варшаве! Выпав из поезда на платформу – иначе вынести сумку было невозможно – я наткнулся на насильщика, который профессионально вычислил свою жертву – меня.
– Вы понимаете по-русски? – с надеждой спросил я, мысленно собирая останки английского, которые пришлось бы применить в противном случае. Почему-то вспомнилось только «Их бин больной. Даз ист антракт» из фильма с Луи де Фюнесом.
– И по-русски, и по-английски, и по-немецки размовляю, – радостно ответил потаскун. И вдруг неожиданно добавил:
– Вот ведь, как Путин всех на…бал!
Осторожно кивнув, я не стал вдаваться в политические дискуссии с насильником и объяснил ему задачу. Он радостно покивал, забросил мою сумку на тележку – Thank you, God! – и понесся по вокзалу. Я семенил рядом, пытаясь твердо договориться «на берегу» о стоимости его услуг. Он уходил от прямого ответа, я настаивал, он говорил «сколько не жалко», и когда я, в конце концов, сказал ему, что 20 злотых не жалко, он запросил 50.
Вообще, он сильно смахивал на одессита, и, если бы не польский акцент, я не дал бы этому еврею и 15 злотых. В сопровождении словоохотливого попрошайки я быстро сделал все свои дела и сел на перроне ждать поезд до Кракова. Прохиндей, выудивший у меня 50 злотых, убедительно пообещал подъехать к отправлению, и помочь мне сесть в поезд с моей сумкой, потерявшей форму и, частично, дно.
Больше я его не видел.
Поезд «Варшава-Краков» оказался электричкой: только сидячие места, по четыре человека напротив друг друга. При помощи соседа неизвестной национальности, я закинул ненавистную сумку на верхнюю полку, буркнув ему «Дженькуе Бардзо» - спасибо большое по-польски. Он мне тоже что-то буркнул в ответ.
...На перроне Кракова меня встречали моя мама и её польский муж Кшиштоф. Мама совсем не изменилась – такая же молодая, красивая, и любимая. Кшиштоф по-прежнему был похож на Стивена Спилберга. Мы поперли сумку с ним вдвоём до машины. В последний мой приезд шесть лет назад у него был «Опель Омега» цвета хворой мыши. Сейчас я плюхнулся на сиденье шикарного шестиместного «SEAT Alhambra» черного цвета, которому позавидовал бы сам Мухаммед.
Через полчаса за окнами замелькала родная деревня: желтые лопухи табака, тяжелые головы подсолнухов, ядреные початки кукурузы – Нове Бжеско во всей красе.
