«Сначала. Она не знала, что думать. Потом. Поднабрав разных слушков и сплетен, мизерного масштаба. Оскалилась и вынесла вердикт. «Дура!» — сказала она самой себе, — «элементарная дура. У неё под носом — вон чё вытворяют. А, она — о вечном. Всё о вечном! Такие и не достойны. И мужика крепкого, в койке знатного. Иметь… И денег. Тоже не достойны… На кой ей — малохольной!»
Я и не спорила. «Как скажешь, дорогая!» Но, магистральной линии не меняла. Если я буду под каждую сучку подстраивать свои движения, по жизни. Так, и жизней. Не хватит.
Прочие, тоже не усугублялись размышлениями. И попытками свести хоть как-то то, что увидали, услыхали, обильно и многосложно додумали. И свои приговоры выносили ходко и борзо. И «дура» — было, пожалуй, ещё и ничего.
Сам. Он не любит отделяться. Отдаляться. От коллектива. И потому. Тоже объявил своё. Своё? Мнение. Свечку не держала, но сдаётся мне, сказал: «И впрямь, не достойна!» И забыл. А, чё зря оперативку захламлять!
Когда занавес отдёрнули. И картина мира выписалась ужасающе «не такой».
Они стали по очереди. Ровно так, как я бы стреляла из «калаша». Прозревать. Ну. Не с первой попытки — верно и детально точно.
Именно она — со второй. Думаю. Обескуражившись тем, что предыдущая версия разваливается на глазах. Переиначила гадость — на посвежее. И поубедительнее. Правда? Такая большая девочка — и по сю пору веришь, что таких, как я, можно — «и в хвост, и по сусалам»? Впрочем, когда очень хочется, чтобы кто-то — живущий «не так» — закопался в дерьме и сгинул. Поверишь и в пришельцев. Лишь бы прилетели и забрали — на хрен! — ту. Что глаз мозолит. И по совести скребёт. Вечно.
И второй вариант формата — «я не сплетничаю, а выражаю свою позицию!» — оказался тоже не оригинален. «Не такая уж и дура. Но, всё равно — дура! И всё равно — не достойна. Хотя, видимо, к рукам-то и прибрала. И мужика. Ну, того — что в койке может. И баксы его! Чтоб ей, суке, пропасть!»
Остальным, хоть что-нибудь во мнениях перепридумать. И сойти за «не таких уж дебилов» — не сдалось. И они повалились доминошными костяшками. Дружно и весело!
Истина. Всегда проста. И похожа на носителя. Как «две капли»…
Когда она напрочь зарубила и вторую интерпретацию. Моей жизни. Не по собственной воле, а по неодолимым доказательствам нежизнеспособности оной. Она — любящая клевать чужой мозг и выносить его — сказала: «Дура!» Про себя саму».