"Я шла по городу. Рядом семенила моя подруга, ну та, что "уже, как бы, и не подруга, но с ней иногда общаешься". Она была, на удивление, - любезна, весела, приветлива. Без своих обычных понтов и наворотов. Мы о чём-то щебетали - не напряжном, девичьем. "Как бы подруга", что-то спрашивала, советовалась. Я даже не помню - отвечала ли - мне было не важно. Заглянули в какое-то здание, кажется, я там работала. Когда-то. Некоторое время рассказывала пожилой вежливой даме, что скоро вернусь, принесу больничный, или что-то там, объясняющее моё долгое отсутствие. Снова фланировали не спешно по улицам.
Потом я оказалась в самом центре, на той, пешеходной, улочке. Моя спутница исчезла. Центр был тих и безлюден. Казалось, здесь недавно гудел какой-то праздник и переместился в другие места. Брусчатка была усыпана обычным, после массовых гуляний, мусором. На растяжках болтались гроздья разноцветных шаров и прочая мишура. Я уже дошла до парфюмерного магазина, как вдруг образовался ты. Дальше, помню смутно. Следующий яркий кадр - прижав меня спиною к дереву, что растут на бульваре, ты целуешь меня в губы. Властно, жадно, по-взрослому. Я отвечаю тебе. Но, ничего не чувствую. В сердце, в душе - ничего. Пусто. А, потом, вижу - стоишь, там же, привалившись к стволу - наглый, как всегда; уверенный в себе, до визга. Чёрная кожаная косуха, холёный, стрижка модная, взгляд волчий. Я обнимаю твои плечи, а затем скрещиваю руки за деревом. Оно тонкое, и вы вполне помещаетесь оба, в моих объятиях. Смотришь на меня и говоришь что-то, про какую-то девку - то ли про имеющихся внебрачных детей, то ли про будущих детей. Чьих? Каких? С какой стати? Я ничего не понимаю, кроме того, что ты вновь приглашаешь меня поучаствовать в борьбе. За тебя. С какой-то очередной претенденткой. На твоё тело, тепло и любовь. Я размыкаю кисти и тихо, со странной нежностью, отвечаю: "Пожалуй, это - слишком. Для меня".
Наверное, мне и самой удивительно слышать то, что я говорю - ведь вся моя жизнь и есть борьба, за тебя. Но то, что я ощущаю - вдруг, теперь, внутри - важнее и интереснее твоего предложения. И это - МОЯ жизнь. Моя новая, прекрасная жизнь. Она отдаёт терпкой французской вольницей и лёгкой, едва уловимой чувственностью. Мои влечения - к жизни, к себе, к миру - необъятны и глубоки, волнующи и необычны. Ты, по-прежнему, самый лучший и сексуальный. Но, мне уже всё равно. Пожалуй. Это - слишком. Для меня…. Я просыпаюсь.
***********
Я ещё смутно помню те времена, когда одним словом, взглядом ты вводил меня в ступор – делал послушной и робкой. Я готова была отдать всё, за эти крохи внимания и нежности. Как же теплело у меня на душе, каким радостным и великодушным казался окружающий мир. Всё остальное становилось мелким, проходным и не важным. Вселенная состояла из тебя одного. Всё прочее вращалось вокруг – вечно и неизменно. И ерунда, что моменты, когда ты вдруг вспоминал о моём существовании, были редкими и не долгими. Веры, что я тебе всё же нужна - хоть сколько-то – хватало, чтобы многие месяцы влачить свою скудную жизнь. Скудную, потому что без тебя она была мне не интересна. Я понимала, что так жить нельзя. Что мне, просто необходимо, протоптать другие тропы в своей судьбе. Но, что толку твердить о том – как надо и правильно. У меня ничего не получалось – сколько я не старалась. Невидимый, но невероятно прочный якорь держал меня возле тебя – мыслями, чувствами, страхами.
Униженная бесконечными сплетнями и слухами, загнанная в угол невозможностью своего автономного существования, я жила год за годом твоей жизнью. Ты был солнцем, где-то там высоко, окружённый небожителями. А главное - небожительницами. А я, как мышь в тёмной норе, всё пыталась и пыталась, сотворить из себя совершенство. Против которого ты не смог бы устоять. Я точила себя неустанно, наивно полагая, что когда ты поймёшь насколько я хороша – душой и телом – то уже не посмотришь на других. А, ты всё смотрел, смотрел. Всё влюблялся и влюблялся, давая нескончаемые поводы для злобных шушуканий и насмешек. В мой адрес. Знала, слышала, чуяла. Жить не хотела. А, просто встать и уйти – не хватало сил. Как приговорённая, день за днём мучала свою душу. Что это было? Наказание? Испытание?
Теперь, лёгкая и свободная, я даже поверить не могу – что смогла всё пережить. Откуда терпение нечеловеческое взялось. Садясь в свой дивный, белоснежный RANG, я усмехаюсь – как часто ты говорил мне про мою водительскую бездарность. Ой ли? За рулём я чувствую себя – как рыба в воде. Может всё дело было в том, что ты ничего хорошего не видел во мне? Все достоинства каким-то удивительным образом рассредоточились по твоим подружкам, минуя меня. Какое странное, избирательное зрение, ты не находишь? Мои прекрасные дома я построила без твоей помощи. И у меня всё получилось. Мой сад окружает дом в английском стиле, возведённый на окраине города. Он – чудесный. Яблони, вишни и сливы уже подросли и плодоносят. Кустики крыжовника и смороды нещадно цветут каждую весну и радуют обильными урожаями. Возле калитки я посадила красный клён. По осени, он багряно и сочно веселит мои эдемы. А, каштан, возле ворот, в мае выстреливает огромными кремовыми свечами. В самом углу участка, подрастает голубая ель. Я украшаю её на Новый Год игрушками и гирляндами. А, в центре – большая клумба роз. Пионы, маргаритки, анютины глазки и незабудки - я сажусь на кованную садовую скамейку, возле крыльца, и любуюсь красотой, которую создала своими руками.
В усадьбу, выстроенную в чудесной деревеньке, любят приезжать гости. Место глухое, но такое светлое, доброе и приветливое. Съезжаются – званные и случайные, по одиночке и семьями. Ты всегда говорил, что я – нелюдимая и злая. Ты ошибался. И не только в этом.
Мы печём пироги с разнообразнейшими начинками. Варим студень. Готовим ароматный и вкуснейший плов. Здесь у меня сад ещё больше. Потому, начиная с июля, все пчёлы и осы – в гости к нам. Варенье я люблю готовить на летней кухне. Какого только нет! Весь подпол всю зиму благоухает моими припасами. Когда гости разъезжаются, я остаюсь в своём огромном бревенчатом доме со своими дружками – абиссинкой Мартой и пёсиком Тимоней. Мы – отличная команда. Марточка – умна, очаровательна и подвижна. Тим, при всей своей компактности и коммуникабельности – чуткий и отважный сторож и компаньон. Я завела их одновременно, потому проблемы «как кошка с собакой», у нас нет. Когда мы с Тимоном отправляемся в лес – летом, за грибами и ягодами, зимой – прошвырнуться на лыжах, Марта усаживается на подоконник и выглядывает нас. Иногда, устав ждать, она там же и засыпает. Но, лишь заслышит звонкий лай Тима, несётся к открывающимся дверям. И грациозно переминаясь с лапки на лапку, трётся о мои ноги. Я беру мою дикую девочку на руки. Она нежно урчит и тыкается прохладным носом мне в щёку. А, кто тебя встречает, друг мой? Когда ты усталый возвращаешься домой.
Дом по периметру обнесён широкой террасой. Летом, мы любим устроиться в плетёные кресла и пить чай или кофе, с плюшками. Мы, это мои любимые дочь, зять и внучки. Они приезжают так часто, как могут. Дети – мои верные помощники и друзья. Внучки – моя непроходящая радость. По прибытию, высыпав из автомобиля, они бегут ко мне со всех ног, виснут на руках, мгновенно разбалтывая все новости. А, кто с тобой делится своими секретами?
У меня много друзей, приятелей и просто интересных знакомых. И я часто бываю в гостях и на всевозможных чопорных мероприятиях. Когда я в норковой шубке, на шпильках, элегантно выхожу из своего Лексуса, цвета густого бордо, мужчины шеи сворачивают. Их жёны начинают сильно нервничать. А, мои друзья – веселиться. Меня же это нисколько не волнует – я давно привыкла. Впрочем, это случилось далеко после того, как я вышла из твоей жизни. Тебе и в голову не приходило, что я могу производить фурор в массах. Почему?
Я наконец-то начала путешествовать. Дважды в год я непременно еду заграницу. Это всегда разные места – не люблю повторяться. Иногда – одна, чаще – с кем-то. Отдыхаю, развлекаюсь, меняю обстановку, обрастаю новыми впечатлениями. Много снимаю, чтобы позже напечатать и оформить в альбом. Люблю ездить в Чехию – на курорты. Маленькая, уютная страна с милыми жителями. Природа, горы, воды – отличный способ полностью обновиться и помолодеть.
Пожалуй, больше всего я люблю иногда оставаться дома одна. Спокойным дождливым вечером, я развожу огонь в камине и, заставив журнальный столик вкусняшками, устраиваюсь в большом, мягком кресле. Плед – на ноги, ноут – на колени. Тимка и Мартуся – рядышком. Глядя на горящие дрова или в огромное, с переплётами французское окно, я начинаю придумывать истории. Грустные и уморительные, глубокие и лёгкие, философские и бытовые – они погружают меня в иные миры и реальности. Я сама словно вселяюсь в своих героев и проживаю их увлечения, драмы и авантюры. Меня частенько издают. И покупают сценарии. Апломб и излишнее самомнение не допекают меня. Отношусь к славе легко. А, ведь ты никогда не верил в мои способности. И не прочитал ни единой строчки. Надо полагать, и теперь не читаешь. Ну, да Бог с тобой. Уже не обидно. Ничуть.
У меня есть любовь. Большая. Я люблю себя, свою жизнь и всё в ней. Это совершенно волшебные чувства. Я и представить не могла, что можно быть счастливой не от наличия кого-то рядом, а от отсутствия. Тебя. Та необычная лёгкость бытия, которой теперь я славлюсь, появилась враз. За одну, обычную ночь. Накануне, в проходном разговоре, ты обронил, что не осуждаешь, мужчин, у которых есть внебрачные дети. Ты говорил прежде вещи и похуже. Намного хуже. А, поступал и вовсе безобразно. Очевидно, это просто была последняя капля. Ко всему несчётному, происходящему за многие годы добавилось - в общем-то, почти невинных - несколько слов. Я промолчала. А, что было обсуждать?
А, потом, совсем под утро, случился сон. Тот самый, про тебя. И проснувшись, я поняла, что что-то произошло. Очень значимое, переворотное. Я, как будто, снялась с крючка. Бережно - без потрясений и утрат, без скандалов и боли. Просто, что-то кончилось. Навсегда. То, что держало меня, не давало жить, дышать, уйти. Я не бросилась собирать чемодан или объявлять о внезапно наступившей нелюбви. Я начала жить. Сама. Без тебя. Чемодан, последнее «прощай» были много позже. Когда пришло время. Но, жить, дышать – по-настоящему, полной грудью, в кайф – я начала в то утро.
И до сих пор для меня удивительно, как от одной фразы и за одну ночь разлетелась, рассыпалась в прах такая глыба и неодолимость любви, чувств, связей. Ты для меня просто исчез с экрана радара; умер, как мужчина. Пожалуй, это - стало слишком. Для меня".