"Вылезай... Приехали!" - машина прянула, качнулась пару раз и встала, двигатель прекратил тарахтеть. И накатила тишина.
Она очнулась от дорожной дрёмы. Потёрла веки, занемевшими пальцами. Глянула в окно.
"Это што?.. Твоё дивное место?.. Чё такое безлюдное и тоскливое?" - дёрнула дверь, открыла. Опустила ноги в городских ботиках на пожухлую осеннюю траву. Вылезла из джипа, потянулась.
Пока он доставал сумки из багажника, прошла чуть вперёд по улочке.
"Сапоги резиновые обуй", - крикнул он вдогон, чертыхнулся и добавил, - "я уже вымазался. Ну, што ты хочешь - конец сентября... Дождит... Хорошо хоть сегодня день ясный выдался... Можно посмотреть место во всей красе. Проникнуться, так сказать..."
Он пробубнил что-то ещё, она уже не слышала. Удалившись вглубь деревеньки, оглядывала чудную местность. Проникалась.
Подлесок, подступивший к самым задкам огородов. А, за ним плотной, сизо-синей стеной бор.
Красноватое солнце, повисшее над лесом. Тусклое, холодное, вечное.
Лёгкий ветер, перебирающий жёлтые кленовые листья. На ветках и под ногами. Тишина, хоть на хлеб намазывай. Покой и благо...
Дома - от силы штук семь. Да и те, старые и покосившиеся. Видимо, давно никто не живёт...
Лишь два - на самом краю - казались обжитыми и даже приветливыми. Лужайки перед строениями выкошены, клумбы, скамьи, бочки под сточную воду. Сами домики довольно ухожены и вполне себе крепкие.
"Не уходи, давай сначала участок осмотрим", - позвал он и помахал рукой.
Она развернулась и не спеша пошла назад. Дорога через деревню сильно заросла. И не только могучей травой, но и мелким кустарником.
"Как они сюда ездят? Не понятно... Жизнь будто остановилась...В позапрошлом веке..." - она капризничала и вредничала. Но, более, по привычке. Внутри неё что-то теплело и тишало. И маховик жизни будто тяжелел и снижал обороты.
Они сошли с тракта и двинулись к прогалку, что виднелся сквозь кустарник. Чуть дальше общей линии домов, обнаружилась большая поляна. Не тронутая сосёнками-захватчиками, она была ровна и пустынна, как прерия. Лишь несколько могучих, раскидистых лип чинно и основательно обозначали владения.
"Соток пятьдесят, не меньше", - деловито сказал он и, взяв жену за руку, повёл на середину пятака. Кинул на поваленный ствол дождевик. Усадил свою королевишну. Достал из авоськи термос, коробки с бутерами, пакеты с печеньками и сушками. Разлил по стаканчикам горячий чай - парок весело заклубился над духовитой заваркой. Вонзил крепкие, белые зубы в бутерброд с колбаской. И довольно улыбаясь и оглядывая будущую собственность, с аппетитом принялся трапезничать.
Она наскоро перекусила и, выудив фотик из баула, задумчиво снимала пейзажи.
"Послушай..." - крикнула супругу, - "а здесь совсем неплохо... Даже, хорошо. Я бы сказала... Тихо так... Словно, в двухстах километрах отсюда нет шумной, пыльной, суетной столицы... С океаном людей. Что всё куда-то спешат... Бегут..."
"А, то", - он вытер ладонью губы, допил, встал, пошёл к ней.
"Знаешь как мы здесь заживём", - обняв жену, закачал её из стороны в сторону, будто убаюкивая, - "словно, мы на острове... Необитаемом... И никого. Вокруг..."
"Дорогой... Там ещё есть люди... Там, на краю...", - она приняла игру.
"Край... Это так далеко...", - он мечтательно зажмурился и рассмеялся, - "мы будем приезжать сюда часто-часто. Бросать замороченный город. Нестись по трассе в свой рай. Предвкушая и настраиваясь...
И зимой - трескучий камин, лыжная прогулка, глинтвейн, жаркая банька, мурчащий кот, пироги, снежная красотища...
И летом - грибы-ягоды, сарафаны в ромашку, ленивая сиеста. Всё цветёт и жужжит. Жгучие полдни и холодный квас. Уютные вечера на огромной террасе... Гостей будем приглашать. Иногда. Пусть завидуют...
Что ещё?.. Весной, будем смотреть как распускается листва и взрываются бело-розовой "пеной" яблони-вишни... Плести венки из желтючих одуванчиков... Умеешь плести венки?.. Эх, дитя цивилизации...
А, осенью, сгребать павшую листву и жечь костры. Готовить шашлыки, пить вкусные вина, сидеть в плетёном кресле-качалке, укрывшись мягким пледом. И смотреть на это закатное солнце... Которое, никуда не спешит..."
Они ещё постояли обнявшись - тихо, бережно. Потом собрали пожитки и вернулись к машине.
Обратной дорогой, каждый мечтал о новом. О том, что изменит и освежит их давно застоявшуюся, заилившуюся жизнь..."