Чистилище убийц
Я работал в институте научных исследований, но появился новый хозяин, который меня невзлюбил и всеми способами пытался выжить. В тот день он позвал меня к себе в кабинет. Когда я зашел, то сразу понял, что-то не так. Начальник был не один, с ним находился известный в городе депутат. Шеф подчеркнуто уважительно ко мне обращался, и мягко убеждал депутата, что я именно тот, который ему нужен, умный, компетентный, с отличной репутацией. Пока я думал, во что меня ввязывают. Депутат сам живо ввел меня в суть дела. Дело в том, что неделю назад у него повесился сын. И нигде не будь, а в «Чистилище убийц», но его сын никогда не был убийцей, и отличался, по мнению папочки, ангельским характером. А теперь журналисты могут это раскрутить против отца. Так что теперь ему нужен ученый, который спуститься в чистилище, сделает все замеры и опыты и преподнесет свою научную авторитетную версию, того что причиной суицидов является влияние магнитных волн, ультразвуков, всё что угодно, но не эта версия городской легенды. Выводы этого ученного будут опубликованы в ведущих газетах города и в других научных изданиях, федерального значения. Я понял, что попал. А мой шеф, хлопая меня по спине, говорил, что институт предоставит всё для моей научной деятельности, ведь только мне можно доверить приборы особого значения и ценности, и только я могу справиться с ними в походных условиях. Из кабинета вышел на ватных ногах, я понял, что попал, но даже тогда не мог себе представить, насколько я попал.
«Чистилище убийц» - это бывший секретный объект советского периода. В те времена государство щедро спонсировало все эксперименты и опыты, даже сомнительного значения. Для таких целей была построена в лесу секретная лаборатория, чем они там занимались, не ясно до сих пор, документы до сих пор засекречены. Но что-то пошло не так, «дохимичились», в итоге три суицида, пять тяжело заболевших, среди самих ученых, поставили точку в этих экспериментах. Лабораторию забросили, теперь туда стали спускаться смельчаки и любопытные. А вот назад подняться, дано не всем. Чистилище забирает грешников, чаще всего тех, чьи руки были так или иначе запятнаны кровью. Люди вещаются, умирают от неизвестных причин, либо сходят с ума… Я не был убийцей, но мне туда - не хотелось…
Меня привезли в чистилище ночью, так как именно ночью в основном случались все несчастья. Водитель и лаборант разбили палатку, и остались снаружи. А мне пришлось спускаться с приборами одному. Туда вела длинная крутая лестница вниз. Я занял один из бывших кабинетов, в котором повесился сын депутата. Включил все приборы, наладил связь, таймер, свет и стал фиксировать все колебания и значения. Самое нелепое занятие, которым мне приходилось, когда–либо заниматься. К моему спокойствию ничего страшного не случалось, не было стуков, шагов, было просто темно и холодно. Я стал невольно клевать носом. Помню, как посмотрел на часы, и обрадовался, мне оставалось, сидеть каких–то полчаса. И вот именно в этот момент я услышал шаги. Но эти шаги были от выхода, и они были такие детские, вприпрыжку. Я прислушался, посветил фонарем и увидел детский силуэт на входе.
- Папа! Папа!
Я вздрогнул и с облегчением выдохнул. И живо подскочил, к дочери навстречу, закутал в свою куртку и стал поругивать.
- Лизонька, доченька, ты, что тут делаешь?
- Просто мы с мамой приехали, чтобы тебя поддержать, я дождалась, когда все уснуть, чтобы к тебе спуститься, двоим же не так страшно.
Конечно, идея дочери спуститься ко мне в бункер, не радовала, но с ней действительно было уютней. Тем более Лиза тараторила, как никогда. Она так нежно обняла меня за шею, что я забыл обо всем. Не умолкая спрашивала: как именно я её люблю, сильно или нет? За что я её люблю? Какой я? Какая она для меня… и т.д. Её болтовня отвлекала, но я в какой–то момент посмотрел на часы. И они стояли. Я посмотрел на приборы – они не работали. Замешкавшись, стал искать причину, а Лиза всё болтала. В какой-то момент мне стала не с руки отвечать на её вопросы, и я раздражено пробурчал:
- Что с тобой сегодня, Лиза? Ты же обычно неразговорчивая, как будто не моя дочь.
И тут я под боком ощутил холод. И какой-то глухой и басистый голос ответил мне.
- Я не Лиза, но я твоя дочь.
Я вздрогнул, и тут же захрипел, оно стянула свои костлявые кисти на моей шее. Я пытался содрать это с себя. И в какой-то момент у меня получилось. Но я зря посмотрел ей в лицо. Это был ребенок, да это был ребенок… С длинными волосами но меня смотрел лязгающий детский череп. А её костлявые кисти тянулись к моей шее. От ужаса я отбросил её назад. Она молниеносно на четвереньках подбежала ко мне словно собака и сцепилась в шею. Я упал на спину, а она продолжала душить. За длинными космами я уже перестал, видит её лицо, но теряя окончательно сознание, слышал, что она мне говорила:
- Ну, скажи мне доченька, скажи, как я для тебя важна, скажи, как ты меня любишь. Я хочу с тобой поиграться. Я хочу, чтобы ты остался здесь со мной навсегда…
Очнулся уже в больнице. Мне сказали, что у меня случился инсульт, и резко обострилась щитовидка. Хотя этими болезнями, я никогда не страдал. С института меня конечно погнали. Депутат нанимал других ученых, второй вышел оттуда весь седой, и только третий достиг своей цели. Я читал его статью, просто высосал из пальца и «намудрил» научными терминами. Ему никто не поверил. А я не понимал, что же случилось в бункере? Ведь я никому никогда не делал ничего плохого, и у меня только одна дочь Лиза.
Через три года мы поехали с семьей отдыхать на мою родину. Мать между делом рассказала давно забытую ею историю, которую мне она не считала нужным рассказывать. Когда я поступил в престижный вуз и учился в мегаполисе. Прибежала одна девушка из очень неблагополучной семьи. Она заявила, что беременная от меня, и попросила дать мои контакты, мать просто без разговора спустила ту с лестницы. Та действительно вскоре родила девочку, и помыкавшись с ней с полгода по блат хатам, сдала малышку в детдом. Когда девочке было 5 лет, она выпала с окна второго этажа и погибла. А её мать сгинула ранее, забил пьяный сожитель. Я все-таки пошел в детдом, чтобы узнать о судьбе той девочки. Мне сказали, что девочку можно было спасти, если бы срочно сделали переливание крови. Но у ней, оказалось очень редкая группа крови, одного донора было недостаточно. Но все, как назло, либо болели, либо были не в зоне доступа. Доктор вспоминал одного молодого крепкого парня, которым мог стать идеальным донором и мог бы сдать много, но он в тот момент учился, и находился очень далеко. Этим парнем был я. Это была моя дочь.
Автор Галинадар