Выставка моделей судов проходила в местном музее военно-морского флота, над входом в который красовался, как гласила надпись, барельеф адмирала Ушакова.
В фойе музея посетителей приветствовала дружеским помахиванием плавников тигровая акула, загримированная под сказочную миловидную русалку, вольготно плескавшуюся в огромном аквариуме.
Рядом с аквариумом стояла ванна, доверху наполненная кусками сырого мяса. Гостям предлагалось, взяв один из кусочков, взобраться по лестнице к открытому верху стеклянного куба и угостить зубастую пленницу свежим филе. За дополнительную плату можно было проверить на прочность собственную нервную систему, надев акваланг и нырнув в подогретую воду аквариума.
Полная солидная дама, продававшая пришедшим на выставку по сходной цене каталоги моделей судов, столь энергично и живо описывала подводную экскурсию, называвшуюся «В гостях у госпожи Смерть», что Чуковский, решив вознаградить ее ораторские усилия, купил себе сразу два сеанса погружения. С большим трудом надев поверх пальто костюм аквалангиста, он с не меньшим усилием (мешали ласты) поднялся по скользким ступеням металлической лестницы и посмотрел вниз…
Следовало прыгать, но желание сделать это у Петра Ильича почему-то пропало. Однако отступать было поздно…
У подножия аквариума собралась толпа зевак. Кто-то уже энергично спорил: прыгнет или нет; выплывет живым или придется сачком вылавливать обкусанное тело. Тонкий женский голосок крикнул:
- Давай, Вася!
Толпа дружно подхватила, скандируя: «Да-вай, Ва-ся! Да-вай, Ва-ся!..»
- Я не Вася, я Пе…, - попытался поправить болельщиков Петр Ильич, но нога его соскользнула, и Чуковский тяжелым мешком удобрений животного происхождения свалился в воду…
Ощущения под водой совсем не те, что на суше. На суше сухо, а в воде мокро…
«Стоп! Почему мокро? – спросил себя Петр Ильич. – Я же в резиновом костюме! Дырявый он, что ли?»
И тут до него дошло. Все дело в этом предательском пиве. Этот напиток все-таки просочился из него наружу. Теперь Петру Ильичу вдруг расхотелось вылезать отсюда. Так бы плавал и плавал! И ни кто не заметил бы его небольшого конфуза.
Русалистая акула, тем временем, подплыла к упавшей небесной манне и внимательно оглядела ее вначале правым, а затем левым глазом. Поморщила свой приплюснутый нос, зашамкала пастью. И Чуковский к своему удивлению услышал (позже он решит, что это была галлюцинация):
- Привет, красавчик!
- Буль-буль-буль! – ответил Чуковский.
- Как я тебе нравлюсь? – спросила акула, колыша длинными волосами русалочьего парика.
- Буль-буль! – сделал ей комплимент Петр Ильич.
- Обедать будем? – не отставала зубастая кокетка.
- Буль! – воскликнул Чуковский. Неведомо откуда взявшиеся силы словно пробку вытолкнули его на поверхность.
Едва голова Петра Ильича показалась над водой, как над толпой зевак пронесся оглушительный рев, какой, наверное, слышали во время боев римские гладиаторы-победители.
- Молодец, Вася! – крикнул уже знакомый женский голос. – Виват!
- Виват! – подхватила толпа. – Виват!..
Когда Чуковский вернулся в царство прямоходящих, к нему первой протиснулась женщина-зазывала, спровадившая везунчика в столь рискованное путешествие. Утирая слезы умиления и обнимая Чуковского за мокрый акваланг, она, заикаясь от умиления, торжественно произнесла:
- Вы… Вы… Герой вы наш!
Затем она сдвинула с уха Петра Ильича резину маски и, прильнув к его щеке, извиняясь, зашептала:
- Если честно, то вы первый, кто на такое отважился!
Чуковский вначале похолодел, после чего его немедленно бросило в жар. «Вот и хорошо. Все высохнет», - подумал он, пылая.
- А это вам за храбрость от активисток судомодельного клуба! – сказала дама, указывая куда-то в толпу. Народ расступился. То тут, тот там заполыхали вспышки фотоаппаратов, затрещали видеокамеры, с разных сторон к лицу Чуковского потянулись грибы микрофонов. Две элегантные женщины вносили… ящик бутылочного пива!
- О-о! – простонал Чуковский, закрыв ладонью глаза.
- Как он счастлив! – послышались возгласы. – Смотрите, он плачет!
Чуковский действительно плакал. Он рыдал! Ну, сколько можно, на самом-то деле!..