Азат Курманаев
У художника Лутфуллина была плохая черта – он любил исправлять работы через много лет. Хотя некоторые были просто великолепны. И одна из них меня поразила.
Наверное, нужно родиться башкиром, чтобы прочувствовать некоторые моменты. Чтобы понимать без слов, принимать без проверки, потому что он – это ты, твоя история. Чаяния твоих предков, их мотивы и поступки, которые толкали их на неравную борьбу. Там ждала смерть. Мучительная. Раньше люди были жестче, они не сажали тебя лет на 10 или пожизненно. Там сажали на кол, вешали за ребра, колесовали, рубили голову, растягивали на дыбе. Не делали тебе синие порта-ки, а вырывали ноздри, уши и клеймили на лбу и щеках, выжигая «ЗБИ» – злодей, бунтовщик, изменник. Вот такие были раньше люди. Жесткие, неуступчивые. И, зная все это, шли против них. Были причины. На то есть история. История нашей страны и история людей, которые жили в этих местах.
Непокорными были мои предки, вспыльчивыми были, не терпели они обид. Борзыми были и воинственными. Поэтому столько восстаний, столько горя. Все это в наших протяжных песнях, в преданиях, в наших сказах. Непокорными были, за что и поплатились. Поэтому и появилась эта картина.
И вот стою я перед этой работой (я не нашел ее в Интернете, нужно идти в музей и там ее смотреть).
Там изображен Салават, которого ведут царские солдаты на каторгу. Молодой Салават в кандалах, так хорошо написал его Фаткуллыч, так сумел поймать образ. Повержен парень, но не сломлен. Грустен его взгляд. Ведут его на чужбину, от родины – навсегда. Больше никогда он не увидит милых сердцу очертаний гор, полей, рек. Больше никогда он не пройдет по этим местам. Не будет вольно скакать на коне. Не проведет рукой по траве и не испьет ледяной ключевой воды. Парню 20 с небольшим лет, а жизнь уже кончилась – настоящая, вольная, та, которую любят башкиры. Когда никто тебе не указ, где хочешь, пасешь лошадей. Где хочешь, ставишь юрту. Где выйдешь по утру, вытянешь тело, растягивая его после сна. Где жмуришься солнцу и слышишь родные голоса. Так жили твои деды, так жили твои отцы, и так должен жить ты. Но история повернула так, что не пришлось тебе этого испытать. Совсем по-другому пошла она…
Ведут солдаты узника, а в верхней части картины стоят люди. Они не были написаны эпично или пафосно, по типу витязей каких-то. Нет. Это были просто люди. Мужики. Но в этих фигурах, в их скрещенных руках на груди, в их взглядах и лицах было нечто такое, что пробирало до дрожи. В них не было страха, не было сожаления. Они просто молча наблюдали, как уводят одного из них. Всего одного из них… И я стоял впечатленный этой работой. Как же ухватил всю суть автор! Как он это показал! Настоящий сын своего народа. Великий Ахмат Фаткуллович Лут-фуллин.
Но теперь о грустном. Как уже и отмечал. Мудрствовал Ахмат-бабай, сильно мучился и сомневался. Как-то вновь была выставка, и вдали я увидел эту картину, которая так впечатлила меня. Быстрым и нетерпеливым шагом я помчался к ней. И каково же было мое разочарование, когда я увидел, как она была изменена. Я ее не узнавал, то же самое вроде. Но нет. Лица фигур исправлены, но небрежно, набросочно. Куча непонятных переделок, линий, мазков. Шедевр навсегда пропал. Хоть плачь, негодуй. Как же так, Фаткуллыч? Высечь тебя надо при встрече и руки пообломать. Ну зачем портить готовую картину?
Стоял я перед ней, вспоминая былую работу и горестно было за нее. Люди сзади будто пропали, пропал тот эффект мощи народа и силы народа, остались только линии и мазки.
Но так же смотрит Салават на тебя, с грустью, упрямо, так же порывисто, как вольная птица… Его фигура молодого парня, который символизирует непокорный некогда нрав моего народа. Его непростую историю, полную борьбы и горя. И также любви к своей Родине! Наверное, нужно родиться башкиром, чтобы понять те эмоции, которые охватывали меня. Потому что другие пройдут, пожав плечами. Но все же благодарен я Лутфуллину за эту картину и эмоции, которые испытал. Она потеряна в первоначальном виде. Кто знает, может, никто, кроме меня, этого не заметил. Может, я просто впечатлительный молодой человек, и не так все страшно.
Ха, а быть может, мне ее стоит воскресить, немного по-своему, я ведь тоже художник…
#салават #художник #искусство #живопись
