Друзья, я продолжаю перелистывать журналы «Работница». Первый номер за 1980 год подчёркивает, что лауреатами Государственной премии РСФСР имени И. Е. Репина за 1978 год стали художник Гжели: Людмила Азарова, Наталия Бессарабова, Татьяна Дунашова и Зинаида Окулова – за создание высокохудожественных керамических изделий в Производственном объединении «Гжель» Московской области. Взгляните!
Пётр Тутауров. Новый день Гжели // Работница, 1981. – № 1. – С. 23.
…Есть и из нашего народа добрые мастеры... / Петр I /
В полусотне вёрст от Москвы, вдоль бывшего Касимовского тракта, вытянулось несколько деревень Раменского района, в прошлом – Гжельской волости. Местность здесь вроде бы ничем не примечательна: лесистая, земли малоплодородные, но с обширными залежами разноцветной высококачественной глины. Из неё-то гжельцы и делали себе посуду, а детям – игрушки. Дело спорилось, и вскоре слава гжельской глины, вести об искусстве местных гончаров разнеслись по городам и весям, дошли до учёных мужей и царских палат. «Едва ли есть земля самая чистая и без примешания где на свете... разве между глинами, для фарфору употребляемая, каковая у нас гжельская»,– писал М. В. Ломоносов. А Гребенщиковские заводы, работавшие на гжельском сырье, поставляли роскошные сервизы императорской фамилии. Пластичный и удобный материал, в изобилии лежащий прямо под ногами, в какой-то степени и предопределил судьбу гжельцев. Округа в несколько десятков деревень стала колыбелью русской керамики.
Гончарными ремёслами занимались тут издавна. Предполагают, что с XI–ХIII веков. Одно из первых письменных упоминаний о Гжели содержится в духовной грамоте (завещании) великого князя Ивана Даниловича Калиты (1339 г.). Отправляясь в коварную Орду, делил он владения между сыновьями. Старшему – Семёну – среди прочих поселений отходило и волостное село Гжель. Видимо, уже в то время приносило оно доход княжеской казне гончарным промыслом.
Откуда же пошло такое название – Гжель? Что оно означает? По одной из наиболее вероятных версий слово «гжель» восходит от огненной сути промысла – жечь, обжигать. В некоторых источниках находим варианты названия села – Огжель, Акжель. И хотя умельцев было достаточно и в окрестных деревнях, за всеми промыслами закрепилось одно название – по волостному селу.
Знакомясь с гжельцами, с их творчеством, невольно задаёшься вопросом: откуда же такая взыскательность вкуса, чувство красоты, композиции, меры? Неистребимая потребность созидания? Ответы следует искать в эстетических воззрениях народа. Ещё у безымянных мастеров Древней Руси и в работах хорошо известных сегодня Рублёва, Даниила Чёрного, Дионисия заметно стремление воссоздать в художественных образах красоту и совершенство мира, его гармонию. Идея вечности Прекрасного, идея неизбежного торжества Добра и Справедливости заложены в основе русской культуры. И именно эти черты гжельцам удалось не только сохранить и донести до дней сегодняшних, но и развить дальше.
Нынешняя слава Гжели – в фарфоре чудном, неповторимом. Поставьте рядом изделия любой фабрики, любого именитого художника – гжельский фарфор обязательно будет выделяться среди изобилия форм и красок. Он легко узнаётся по синей росписи на белом фоне. Однако синева узоров не однотонна. Вглядитесь внимательней, и вы увидите тончайшие полутона и оттенки, вобравшие в себя ультрамарин бездонного неба, нежную голубизну лесных озёр, радость васильковых лугов, задумчивую прелесть сапфира... Роспись изредка и осторожно облагораживается золотом.
Многие столетия, ещё в грубой керамике, майолике, в фаянсе, складывались современные формы посуды. Её скульптурные украшения, как, впрочем, и растительные орнаменты, рождены наблюдательностью мастеров, примечавших всё прекрасное в жизни. Гжельский фарфор имеет устоявшуюся, только ему присущую стилистику, венчающую долгие поиски наилучшего сочетания формы и цвета.
Традиции сохраняются и развиваются мастерами. Каждое поколение умельцев творило что-то новое, однако это новое всегда покоилось на прочном фундаменте достижений и находок отцов и дедов. Именно этим и сильно народное искусство. Линия творческой преемственности на гжельских промыслах не всегда была чёткой. Случалось, превращалась она и в пунктирную, грозя исчезнуть совсем. Русло могучей реки изредка мелело, но никогда её воды не уходили в зыбкий песок забвения.
Конец XIX века. В России быстро развивается капитализм. Кузнецовский фабричный фарфор, заполонивший рынки, постепенно вытесняет изделия кустарей. Гжель теряет своё былое производственное значение. Постепенно утрачиваются и художественные традиции подмосковных керамистов, уступая место базарным поделкам, ремесленным работам. С пол века длился этот застой.
И лишь после Великой Отечественной войны благодаря усилиям искусствоведа А. Б. Салтыкова, художниц Н. И. Бессарабовой, Т. С. Дунашовой и других былые традиции стали возрождаться. Но, чтобы это произошло, нужно было тщательно изучить декоративные особенности гжельской керамики прошлого века, отобрать всё художественно ценное в работах подмосковных мастеров и положить в основу создания новых изделий, удобных в быту и соответствующих эстетическим потребностям нашего времени. Всё это было сделано, и сегодня, в начале 80-х годов, можно без преувеличения говорить, что они, радетели гжельского фарфора, совершили подвиг во славу русского народного искусства.
Читая различные хроники гжельского производства, вы не раз встретитесь с фамилией Дунашовых. Она одна из давних в этих местах. С представительницей этого рода, художницей Татьяной Сергеевной Дунашовой, можно увидеться в небольшой мастерской, приютившейся в углу отливочного цеха производственного объединения «Гжель» в деревне Бахтеево.
С лёгким округлым оканьем рассказывает Татьяна Сергеевна о рождении орнамента, цветка, букета. Хрупкий сосуд в её руках постоянно движется, подставляя бока под кисть.
– Рисую я быстро. Что же тут сложного? Вот смотрите...
Из-под кисти на безжизненно-матовой поверхности вазы появляются чёрные цветы. Почему чёрные? На палитре художницы лишь одна краска – окись кобальта. Но чуду ещё предстоит свершиться. В огнедышащей пасти жаркой печи при температуре 1300 градусов окись кобальта перейдёт в закись и даст целую гамму всевозможных оттенков нарядного синего цвета. Одна ваза, другая, третья... Все одинаковые? Не совсем. Каждый цветок, листик орнамента, композиция выходят такими, как «ложится» рука художника, то есть зависят от его настроения, опыта, мастерства...
– Рисую с четырнадцати лет. В нашей семье все неплохо рисовали. Очень хотела расписывать фарфор. И вот, упросив родителей, пошла работать в артель «Художественная керамика». С тех пор и работаю на одном месте. Только во время войны была в армии, а так всё тут...
Профессию художника в Гжели толкуют несколько расширительно. Но зато в том, как произносят это слово, слышится признание мастерства. Художник – это творец без всяких натяжек и преувеличений. Задумав какую-то вещь, он сначала рисует её на бумаге, затем лепит образец, отливает пробный экземпляр, расписывает – потом, бывает, разочаровывается... Не без этого. И так до тех пор, пока не будет достигнута гармония замысла и воплощения.
Как было всегда в Гжели, прикладную линию промысла сопровождает лепная игрушка, жанровая скульптура. А как же иначе? Детям – забава, взрослым – потеха. Вот сударушки-подружки угощаются чаем. На столе петушками расшитая скатерть, пузатый самовар, немудрёная посуда. Идиллию дополняет лукавый кот Тимофеич, который ластится у ног гостеприимной хозяйки. Откуда знакомы нам эти чаёвницы? Конечно, это лубочный сюжет.
Любят гжельские мастера и сказочный мир. Сколько знакомых сюжетов воссоздали они в своих работах! Вот Иван Царевич с Еленой Прекрасной несётся на Сером Волке из сада царя Касима (работа художницы Л. П. Азаровой).
Рядом другой сказочный герой – с пойманной щукой. И до того озадачен Емеля неожиданной добычей, что присел от изумления: заговорила рыба голосом человечьим (художник В. А. Петров).
Образ чудесной рыбы часто встречается в русских народных сказках. Помните, у Ершова – подъезжает Иван
Прямо к морю-окияну;
поперёк его лежит
Чудо-юдо Рыба-кит.
Все бока его изрыты,
частоколы в ребра вбиты,
на хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит...
Точно такую же причудливую картинку видим мы на фарфоровом чудо-юде. Удивительно тонкая работа, выдающая настоящего мастера-Людмилу Павловну Азарову. Она в совершенстве владеет материалом, даром воплощения замысла в зримом образе.
Любуясь гжельским фарфором, приходишь к выводу, что фантазии местных мастеров нет предела. И приходится лишь сожалеть, что работы их – большая редкость, а некоторые вещи просто уникальны, поскольку сделаны в одном – трёх экземплярах. Увидеть их можно лишь в музеях да на выставках. Впрочем, на комбинате есть так называемый ассортиментный кабинет, где представлена линия развития гжельского промысла. Практически кабинет стал музеем.
Несколько слов о его создателе. Гжельцам повезло – нашёлся подвижник и энтузиаст, который занялся восстановлением истории старейшего русского промысла Подмосковья. Зовут этого человека Борисом Петровичем Жернаковым. В прошлом геолог, работник природоведческого музея Московского государственного университета, он оформил стенд геологического строения района, вычертил схемы залегания глин, карты мест, где начинался промысел, по крупицам собрал научные работы и публикации о гжельской керамике. Большую помощь Борису Петровичу оказывают директор комбината В. М. Логинов и главный художник А. Н. Федотов.
Богата земля русская, изобильная полями, лесами, недрами. Но главное её достояние – «добрые мастеры», постигшие тайну красоты и гармонии. И это богатство неизбывно, покуда жив на земле человек-труженик.
Подписывайтесь на мой канал, давайте о себе знать в комментариях или нажатием кнопок шкалы лайков. Будем видеть красоту вместе!
#явижукрасоту #ячсастлив