Первая во младенчестве. Она сложна к осознанию, потому что разрушает наши САМЫЕ ПЕРВЫЕ способности: устанавливать контакт с матерью и с миром.
Так бывает, если у матери была послеродовая депрессия. Или если вы были разделены от матери. Только это не про несколько часов после рождения! Это про болезнь в раннем возрасте (реанимация, инфекции), которая разделила мать и дитя. А также про те случаи, когда мать вообще не способна к материнству и ребенок не чувствует любви, поддержки.
ОЧЕНЬ ВАЖНО:
Не пытаться сразу все свои чувства списать на депривацию. Даже если вы обладаете знанием, что 2-3 месяца в течение первого года жизни были в больнице и мама вас не навещала… Мы точно не знаем, были ли вы абсолютно одиноки или была нянечка, которая брала вас на руки, укачивала, пыталась успокоить…. Чаще люди склонны уходить в переживание этой травмы, если они на самом деле не готовы разбираться со своей взрослой жизнью. А у них, например, 3-я травма с подтекстом «не взрослей».
Если "внутренний ребенок" – это полноценная личность, у которой есть мысли, чувства, взгляды, недостатки. Он может раздражаться, капризничать, быть лживым, ленивым, завистливым, он ждет, чтобы его любили, может сам не прощать, хотеть на руки, но не идти к родителю... То во "внутреннем младенце" чувства намного менее дифференцированы. Если он травмирован, у выросшего человека имеется необъяснимая тревога, необъяснимое чувство отсутствия любви, незащищенность, ощущение, что мир не ждет и не хочет.
Человек, застрявший (частью) в младенце, алексетимик, у которого чувства непонятны, но невыносимы. Потому что сочетаются с ужасом смерти, ведь без родителей младенец погибает.
И младенец, как мы знаем из репортажей из детдомов, быстро научается ничего не просить, не орать, самостоятельно засыпать и пр. Он отчаивается. ПРИНИМАЕТ мысль, что никому не нужен. Причем в этом возрасте он ее еще пока не может решить «я плохой», он лишь думает, что мир жесток и ужасен. Да и себя-то из этого мира он дифференцирует с трудом.
Поэтому люди с 1-й травмой всегда на дистанции, всегда с болезненными личными границами, всегда не понимают, что они чувствуют и часто даже не понимают, что хотят на самом деле.
Они привыкли никому не доверять. Иногда вообще не ждут ни помощи, ни понимания от окружающих и гордятся этим. Если появляется избранник, который настойчив в чувствах и не пытается убежать, его много проверяют.
Но потом, если человек с травмой отверженности смог довериться, на партнера сразу вешается обязанность до-любить за родителей. Когда у избранника это не получается (а ни у кого не получится!), человек делает вывод о том, что им пользуются, что его не любят или разлюбили и т.д. Партнеру НЕ дается право НЕ до-любить, а любое отклонение в отношениях воспринимается как своеобразная катастрофа.
Все потому, что в человеке живут противоречивые мысли: «мне никто не нужен» и «я без тебя умру». Кстати, «не потому, что люблю», а потому что «меня нет, если нет тебя».
В результате конфликтов и обид другой партнер предпочитает отстраниться от отношений, стать менее вовлеченным в них. И понятно, это его способ защиты.
А вот холод "отверженный" терпеть умеет. Более того, такая модель отношений для него более привычна, чем та, в которой необходимо прояснять противоречия, озвучивать свои сложности и идти на компромиссы. Человек с первой травмой вообще хорошо терпит, потому что своих потребностей не знает и от другого ничего не хочет.
Но иногда человек с травмой отвержения может принять решение отказаться от чувств и не любить. Конечно, от этого не становится легче. Но в этом видится единственный выход, потому что есть огромная усталость от страданий, от рухнувших надежд и пр.
Однако даже из таких тяжелых случаев можно выбираться к своей автономности.
Представьте, что ваша молодая мама передает вам маленький «кулек»: младенца в пеленках. Вы понимаете, что это вы сами. Вы возьмете? А надо взять. Потому что никто не будет ему лучшем родителем, чем вы.
И если вы не берете, в этом есть не только акт ненависти к себе, но и месть всем, кто соприкасался с вами в период детства. А были же, наверное, и хорошие люди. Вы им тоже хотите сказать, что они ничего не стоят?
Надеюсь, вы берете. И стоит обнимать, приживать этот «кулечек», уверовать его в постоянстве своей любви. Побыть в этом процессе.
И дело не в словах, а в чувствах, которые вы обращаете на себя. Себя нужно НАПИТЫВАТЬ. И себе нужно объяснять те чувства, которые приходят, потому что младенец не способен к причинно-следственным связям.
Чтобы освободиться целиком от боли, нужно прожить ВСЕ чувства. И никакая душевная анестезия не помогает. Невысказанная, непроплаканная боль не уходит.
Когда-нибудь вы дождетесь того, что эти чувства придут. И уже тогда вы сможете себя утешить. О том, как это делать – в следующей статье.
