Часть 2
Так и сложилось, как мечталось Кате. Вячеслав поговорил с деревенской женщиной, и та согласилась взять постояльцев.
Катя за два дня собрала свои и Ксюшины вещи в картонные коробки и с разрешения шефа оставила на складе их фирмы.
В пятницу, около четырех, Вячеслав громко постучал в дверь. Ксюшка мигом схватила свой маленький рюкзачок, из кармашка которого выглядывала забавная мордашка веселого игрушечного щенка, и кинулась открывать дверь.
— Дядя Слава, а мы поедем на машине, на той, большой? А долго будем ехать? А речка там есть? А корова? А цыплята? — затараторила Ксюшка с порога.
— Погоди-погоди, — остановил ее Слава. — Где мама?
— Мама сейчас придет. Она все складывала, собирала. Я ей тоже помогала — я ей не мешала. А потом она что-то разбросала: одна нога здесь, другая — там.
Вячеслав добродушно улыбнулся:
— Ну ладно, таратошка, где ваши вещи? Я пока буду выносить.
— Вон там. — Ксюша указала на две большие сумки и чемодан на колесиках, стоящие в коридоре у порога. — А можно я еще мишку возьму, и клоуна. А?.. Ну где они спрятались? — заметалась девочка по комнате.
— Ксюша, мы же с тобой обо всем договорились. Твои игрушки тебя подождут. — Строгий голос мамы заставил ее остановиться.
— Мама! Мамочка вернулась! — Ксюша, радостно взвизгнув, подбежала и повисла у мамы на шее.
Вячеслав, хоть и был большим и крепким парнем и, как говорила Шура, своим «мужским поведением» внушал уважение всем, кто его знал, все же временами походил на большого мальчишку, особенно когда улыбался и его курносый нос забавно морщился, придавая лицу по-ребячьи задорное выражение.
Вячеслав легко подхватил сумки, Катя покатила чемодан, а Ксюшка с рюкзачком за плечами вприпрыжку побежала к машине.
Ксюша хотела сесть спереди, но Катя взяла дочку за руку и усадила в детское кресло, сама села рядом.
— Мамочка, мы поедем в лес, где зайки-медведи живут? И котик? И уточки в речке?
— Угомонись, будет тебе и речка, и еще много чего. — остановила ее Катя. – А сейчас – сиди тихо, нам долго ехать. Дяде Славе не нужно мешать,
— Не будешь слушаться матери, оставлю дома,— сказал Слава, и его брови грозно сдвинулись, но глаза по-прежнему смотрели весело.
Девочка притихла. Дома она оставаться не хотела. Ей Санька рассказал много интересного про деревню. В предвкушении удовольствия девочка закрыла глаза.
В машине было удобно. Из окошка дул теплый ветерок, а затемненные стекла отражали жаркие лучи июньского солнца. Катя наслаждалась легкостью путешествия.
Машина мягко преодолевала подъемы. Последние несколько километров дорога была холмистой, но большому, сильному джипу все было нипочем — он скользил по дороге легко и плавно. Девочку немного укачало, она положила голову на колени матери, подтянула ноги на сиденье и тихо засопела.
В конце пути Катя тоже задремала, а проснулась от странного ощущения — ее окружала тишина.
— Приехали. — Голос Славы звучал несколько устало, но весело.
Они вышли из машины и застыли в изумлении. Есть места, в которые влюбляешься сразу, с первого вдоха, с первого своего ощущения — легкости и покоя. Здесь было именно такое место.
Катя вдохнула пряный деревенский запах нагретой земли и цветущих трав. Где-то жужжал шмель, запутавшись в сладкой перине медового клевера.
Прямо перед ними стоял крепкий бревенчатый дом под добротной железной крышей, покрашенной в ярко-зеленый цвет. Дом походил на твердо стоящий на земле гриб-боровик с зелеными листьями на шляпке. В палисаднике рядом с домом золотыми головками кивали цветы на длинных стеблях.
Из ворот, вытирая мокрые руки о фартук и вопросительно глядя на гостей, вышла статная женщина.
— Добрый день, тетя Сара. Я вам гостей привез, как договаривались, - сказал Слава.
- Добрый, добрый. - Женщина смерила взглядом гостей и жестом пригласила за собой.
Слава легко подхватил сумки, прошел в прохладные сени, поставил их у порога и быстро вернулся к машине. Катя, уже вдогонку, поблагодарила его, он же только отмахнулся.
— Ну вот, значит, добрались. Хорошо. Что ж, будем знакомы — меня зовут тетя Сара, — напомнила хозяйка. — Пойдемте во двор, покажу вам все мое хозяйство.
Она пошла вперед, следом за ней, немного робея, поспешила Катерина, держа за руку сгорающую от любопытства Ксюшу.
Двор был великолепен. У дома был разбит цветник. Золотые подсолнухи возвышались над разноцветьем мелких цветов. Чуть неподалеку, под окном, стояла вся в деревянных кружевах скамейка.
Царствовал во дворе добротный бревенчатый сарай с большими дверями, наверху которого был устроен сеновал. У ворот стояла дощатая будка, крытая листами ржавого железа.
С некоторым опасением Ксюшка заглянула в будку, но там никого не оказалось.
— А где собачка? — осторожно она спросила она хозяйку, перед которой немного робела.
— Бульку я отпустила погулять, уж больно жарко тут на припеке. Но если эта пройдоха к ночи не вернется — на неделю посажу на цепь! — ответила тетя Сара.
Ксюше стало заранее жаль собаку, но взгляд ее уже бежал дальше по двору и вдруг остановился на двух вкопанных в землю столбах с перекладиной наверху. С перекладины свисали две крепкие веревки, поддерживающие небольшую доску.
— Мам, качельки, — прошептала девочка. — А можно мне покачаться?
— Потом накачаешься, а сейчас - в дом, - вмешалась тетя Сара.
В комнате было прохладно и уютно, деревянные полы — чисто вымыты и покрыты самоткаными дорожками. У большой печки стояла старинная железная кровать с горкой белоснежных подушек на голубом покрывале. У стены — большой деревянный стол, покрытый клеенкой в красный горошек. На столе гордо возвышался глиняный кувшин, а рядом с ним — большое блюдо, накрытое белой полотняной салфеткой. Хозяйка откинула салфетку, и под ней оказалась горка румяных, пышных ватрушек.
— С утра напекла, так что угощайтесь.
Катерина присела к столу, посадила Ксюшу на колени.
— Да, что там тесниться, я сейчас из кладовой еще табурет принесу. Ксения, — позвала хозяйка, — подмогни.
Через несколько минут Ксюха вернулась, с трудом волоча большой белый табурет. Вслед за ней невозмутимо шла хозяйка, бережно неся в руках пол-литровую банку, словно наполненную живым, текучим и вязким янтарем.
Катя подхватила у дочери табурет, поставила около стола, и через миг девочка уже сидела с ней рядом.
— Вот медком угощайтесь. — Хозяйка поставила банку на стол и налила в большие кружки в крупный опять же красный горох тяжелое молоко из глиняной крынки.
Катерина робко потянулась за ватрушкой.
— Да бери-бери, не стесняйся. Испекла для вас. С дороги, небось, проголодались.
Катя протянула Ксюшке небольшую ватрушку и невольно сжалась, боясь, что девочка выпалит свое всегдашнее «не хочу». Хорошим аппетитом Ксюша не отличалась. Но девочка послушно взяла ватрушку и усердно стала откусывать, запивая молоком.
— Тетя Сара, а я тоже горохи люблю, — начала девочка, поглядывая на свою кружку. — У меня и платье есть в горошек, и кофточка.
— В комнате тоже обои с мелкими горошками. Там и будете жить, - поддержала разговор тетя Сара. — Сейчас поедите — и идите отдыхать. Я для вас приготовила две кровати. Но если там опять Машка улеглась — гоните ее.
— Машка — это кошка? — Девочка даже замерла с куском ватрушки в руке.
— Не мышка, это точно, — улыбнулась тетя Сара и в ее глазах появились веселые огоньки.
Ксюшка готова была тут же бежать в комнату, поглазеть на хвостатую «хозяйку», но побоялась гнева тети Сары. Девочка доела ватрушку, допила молоко — и только тогда вышла из-за стола.
— Спасибо, — скромно поблагодарила она хозяйку.
Катерина с трудом узнавала свое озорное дитя.
— А теперь можно на вашу Машку посмотреть? — Девочка в нетерпении теребила подол сарафанчика.
— Вот торопыга, — добродушно проворчала тетя Сара, но все же встала из-за стола, взяла ее за руку, и они направились через сени в другую половину дома. — Конечно, вот она, тут как тут. Только тебя все и ждали! — Слова хозяйки относились к пятнистой кошке, которая вальяжно растянулась на покрывале кровати с железными спинками.
Девочка присела на край кровати и осторожно погладила кошку по нагретому солнцем пушистому боку. Кошка недовольно приоткрыла один глаз — кто это ее тревожит? Зевнув, она пружинисто тряхнула головой, привстала на лапы, потягиваясь, выгнула дугой спину и, соскочив на пол, неторопливо пошла к выходу.
— Вот она всегда так. Нельзя сказать, что неласковая, но уж больно самовольная. Как говорится, гуляет сама по себе. Но со своими обязанностями справляется славно, еще та мышеловка. Вот на днях снова мышь притащила. Не зря свой хлеб есть
— А вы меня тоже хлебом будете кормить, если я работать буду?
Тетя Сара ласково усмехнулась:
— И хлебом, и всем другим; будешь мне помогать - и медом. — Ну, распаковывайтесь, а я пойду по хозяйству. — Она немного задержалась на пороге и добавила: — Скоро и Звездочка придет.
— Звездочка — это корова?! — вскрикнула от радости Ксюшка.
— Коровушка наша, кормилица. Приходи вечерком, посмотришь, как я дою, а потом парного молока попробуешь.
— Мам, можно? — Девочка лукаво посмотрела на мать. Она прекрасно понимала, что запрета не будет, но хотела поиграть в послушную дочку.
Катерина улыбнулась:
— Конечно, всё, что разрешает тетя Сара, все можно.