Таня не знала, что ей делать. Полдня Женя провела в каком-то отупении. Анабиозе. Сидела на диване и смотрела в одну точку. Ну, покончил с собой Вадик, ну что теперь – убиваться что ли? Её личное мироощущение вампира избавило её, кажется, вообще от всех переживаний. Она никогда не хотела ничего подобного. Но когда полностью переродилась, поняла, как ничтожно и суетно человеческое существование. И как прекрасно не думать, что кому подарить, где и что купить, кого и чем накормить, что и чем лечить. Правда, у вампиров тоже есть забота. Но, слава Богу, всего одна. Кровь. Вечер не за горами, а Женя, кажется, не планирует выбираться из раковины, в которую залезла. А ведь она даже охотиться с ней ни разу не ходила. Хватит крови из пакетов! Таня хотела настоящей крови. Свежей, теплой, вкусной. Хотела почувствовать зубами упругую артерию, а не пластик. Мечтала об этом волшебном ощущении рвущейся тонкой кожи под клыками. Она еще ни разу не охотилась – вчера нянчилась с Вадиком, и совершенно напрасно – но откуда-то приходили эти картинки. КАК всё это будет.
- Женя, хватит горевать.
- Я не горюю. – без интонации ответила Женя.
- Горюешь. Тебе кажется, что ты всё сделала не так. Тебе кажется, что причина в тебе. Ты не Вадика жалеешь. Ты жалеешь свой напрасный труд. Подпорченную идею о создании семьи. Хоронишь её в своей душе.
- Ничего себе. – Женя даже повеселела. – А дальше?
- Думаю, что всё-таки обращать нужно тех, кто сам этого хочет. Я не хотела. И Вадик не хотел. Но со мной тебе повезло. Скорее всего, всё объясняется очень просто. Я подсознательно устала быть женой и матерью, а ты меня освободила. Вадик же был на коне, и никакой усталости не ощущал. Ни сознательной, ни подсознательной. У него были планы. И когда они рухнули так внезапно, - боль утраты перевесила даже смерть человеческой сущности. Она заполнила его целиком, и он не смог быть нормальным вампиром.
- Ну ты даёшь!
- А то. Псих фак МГУ.
- Да ты ценный кадр, оказывается… а у подружки твоей? Тоже псих фак?
- У Алисы-то? Да не-е. У неё эконом.
- А я думала вы вместе учились…
- Вместе. И в школе вместе. И в институте вместе, только факультеты разные.
- Тогда понятно. Слушай, а ты говорила, я думаю, что дело во мне. Что я сделала всё не так. А дело не во мне? Просто, чтобы до конца успокоиться.
- Дело в тебе, но и не только. Во всех неудачах присутствует что-то ещё. От погодных условий до человеческого фактора. В случае с Вадиком этот фактор оказался… слишком человеческим. Вот и вся загадка.
- Вообще, он уникум. Так не бывает, чтобы человек обратился и страдал по человеческому прошлому.
- Ты уверена? Просто Алиса мне рассказывала про Ярика…
- Вот трепло!
- Да. Так вот, я её спросила, почему он не обратит её. И она сказала, что он не хочет ей такой судьбы. Что он тоже не хотел быть вампиром. Так получилось. Что мол поделать? Слушай, Женя, ты киснешь весь день. Скоро уже закат. Научи меня нормально охотиться. Покажи всё. А? я уже очень хочу на охоту. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. – Таня сложила ладони в молитвенный знак.
- Да. Так получилось. – усмехнулась Женя. – Ну, может хоть с тобой всё будет не так.
Эта девочка, одновременно и хладнокровная, и жизнерадостная, начинала ей нравиться.
Ярослав выпихнул Оксану, едва солнце скрылось за горизонтом.
- Ты бы её ещё днём выгнал. Добрый папочка.
- Алиса, у меня осталось мало крови в холодильнике. Не раздражай меня, пожалуйста.
- Сходи на охоту.
- Ну, нет. Как показала практика, тебя нельзя оставлять одну.
Ярик подлетел к Алисе, схватил её и начал целовать. Он хотел прекратить этот бессмысленный разговор. И очень хотел побыть с Алисой. Еще совсем недолго. Он всё уже решил.
Весь день Ярославу приходилось с насмешливой грустью наблюдать, как Алиса прикладывается к святой воде. Которую он заменил на обычную, из-под крана. Почему Алиса вообще оказалась рядом с ним? Ах, да. Она живет с гипертрофированным страхом смерти. Ей хочется вечной жизни. Она отравила его святой водой, чтобы затащить домой и попросить обратить её. А он тогда отказал ей. И трахнул её. И… попал. Как же он так глупо попал? Вот и сейчас, целуя и обнимая Алису, трогая холодными руками её теплую мягкую кожу, Ярик чувствовал желание остаться в этом ощущении навсегда. Но навсегда тут невозможно. Или она состарится, и всё изменится. Или он обратит её, и всё изменится тоже. По-другому, иначе, но изменится. Поэтому, он просто убьёт её. Да, ему страшно думать об этом. Да, ему будет невероятно больно. Ярослав даже не хотел представлять глубину этой боли. Но это единственный верный вариант. Он убьёт её быстро. Мучить Алису ему не хотелось. И никому он не позволит её мучить! И убивать тоже не хотелось. Но если иначе никак?
Ну, оставит он её в живых. И что дальше? Постоянно переживать за неё. Думать об её надвигающейся старости. Нет. Нет. Он сможет. Он хочет её крови, и он сможет.
- Ярик, да что с тобой?! Остановись, мне больно!
Всё произошло одновременно. Губы и язык обожгло, и Алиса закричала. Он не заметил, как укусил её. В крови ещё была святая вода. Надо же, задумался. Хорошо, не в шею.
- Всё-всё, не буду больше. Иди ко мне.
Почти не осталось святой воды. Через сутки кровь уже будет чистая. Это их последние сутки. Ожоги затянулись, и Ярослав бросился целовать Алису с такой страстью, которой в себе даже не предполагал. Да, вампиры в сексе очень страстны и активны, но с этой живой девушкой Ярослав чувствовал нечто большее. Необъяснимое и необъятное. Словами не выразить. Он будто оживал с ней в эти минуты. Как же жалко будет её убивать!
Алиса лежала со смешанным чувством удовлетворения и страха. У неё часто были рядом с этим… человеком смешанные чувства. Страх… он укусил её, и ничего особенного с ним не произошло. Чуть обжегся, и всё. А ведь она пила святую воду… или не пила? Её не было дома достаточно долго, он мог вылить святую воду. Налить обычной. Но… зачем? Ведь он сам так беспокоился, чтобы Алиса всегда была на святой воде. Она решила проверить догадку.
- Пойду я, в магазин схожу.
- Не пойдешь. Там есть еда.
- Но…
- И кофе тоже есть.
- А днем? Когда будет светло?
- И днём не пойдёшь.
- Ты что, - Алиса подняла голову от подушки, - решил запереть меня тут?
- Просто тебе нельзя никуда ходить. Ты влипаешь в неприятности. А я не всегда могу тебе помочь.
Говорить или не говорить, что она догадалась про воду? Говорить или не говорить? Господи, помоги. Так страшно. Так невыносимо страшно. Он решил убить её. Выпить её кровь. Но, почему? Если они любят друг друга, то почему ТАК? Алиса легла на подушку, отвернулась к стене и горько заплакала. Стоило всю жизнь трястись. По поводу нескорой смерти. А она вот, рядышком совсем. И нестрашная совсем. Холодная просто.
- Не реви. Не выношу. – Ярослав подумал. - Я бы покурил сейчас. Представляешь? С войны не курил. Ну, с тех пор как… а хочешь, расскажу историю?
- Какая тебе разница, чего я хочу? Ты всё решаешь за нас двоих.
- Не вредничай. Я хочу тебе рассказать.
- Рассказывай.
- Ну, ты повернись ко мне, хотя бы. – Алиса послушно повернулась. – Это был январь 1943 года. Очередная попытка советских войск отвоевать Ржев.
- Это где-то рядом с Тверью?
- Да. Не перебивай. Последняя из безуспешных попыток. Через неделю наши начали вытеснять немцев с территории Ржевского выступа, который был занят ими довольно долго. Я совсем немного не дожил человеком до значительного победного сдвига в истории войны. Я стал вампиром.
Я был офицером пехоты. Наш дивизион был разгромно уничтожен той зимой. Я упал от осколочного ранения в грудь, и лежал на красном от крови снегу. Сил подавать признаки жизни у меня не было. Как и желания. Рано стемнело. Я не знал, что случится вперед: замерзну я, или умру от ранения. Сознание то ускользало, то возвращалось снова вместе с острой болью. Неожиданно я почувствовал рядом какое-то движение. «Неужели кто-то еще не умер» - вяло подумал я. Потом по замерзшей ладони как будто провели чем-то твердым и холодным, но пореза я не ощутил. Только кровь теплой дорожкой потекла по руке. Я почувствовал прикосновение ещё чего-то прохладного, и услышал шепот на незнакомом языке. Но это был не немецкий. Дальше смутно… меня куда-то несли. Доставали из меня осколок. Когда я очнулся, мы были в землянке. Я узнал много интересного. Например, что моя грудь в месте ранения благополучно затянулась, и что я больше никогда не увижу солнца. А ещё, что скоро умру, как человек, но смогу остаться на земле. Передвигаясь ночами и питаясь кровью. Кровью людей, которых и так косила война. И пока человек внутри меня был жив, я страшно мучился от чувства вины, хоть и не забрал еще ни одной жизни.
- И ты никогда не был благодарен Жене за эту жизнь?
- Никогда. Но я был благодарен за то, что вместо того, чтобы просто сожрать, она меня выбрала. Когда тебя выбирают, это всегда приятно. Даже если тебя выбирает кто-то, кто не нужен тебе.
- Но ты любил её! Ты сам мне это говорил.
- Я любил её, да. Но на это были причины. Семья. Поддержка. У вас, у людей, тоже есть всё это. Я не выбирал её сердцем, но она почему-то выбрала меня. Я всегда старался уважать её выбор. Был признателен. Именно за выбор. Не за жизнь вампира. За выбор, семью и поддержку. В моем сердце ничего не было много лет. Хотя, до обращения я хотел вернуться к семье. К жене и сыну. Знал, что они ждут. А после – как отрезало. Может, сын и по сей день жив. Хотя… вряд ли. Умер уже от старости. Вы, люди, в массе своей не живете долго.
- Ярик, ну я же слышу. Вижу. Ну есть в тебе эта вампирская гордость. Ты не представляешь, как произносишь это «вы, люди…». С таким высокомерием.
- Да потому, что мы лучше вас.
- Чем же?
- Всем! – отрезал Ярик.
Алиса задумалась. Как бы ей так подкатить к нему, чтобы он всё же её отпустил. Она разберется со своей жизнью. В конце концов, уедет. Начнет всё сначала. У неё две прекрасные профессии. А по опыту, даже три. Ну, не хочет он её обращать. Не хочет быть с ней, - ладно. Она готова смириться. Больно, но готова. Но убивать-то её зачем! А ведь он задумал именно это.
- Ярик, у меня к тебе есть просьба. Это очень важно для меня!
- Говори?
- Отпусти меня. Пожалуйста.
- Не могу. Извини.
- Да почему!?
Ярослав обнял её, притянул к себе и заговорил прямо в ухо:
- Потому, что ты разозлила трехсотлетнего вампира. Потому, что она хочет тебя убить. Знаешь, как она тебя будет убивать? Долго. Мучительно. Очень больно. Возможно, не один день. Тебе только может показаться, что твое наполовину обескровленное тело способно восстановиться, как в тебя снова вонзят клыки. И ты будешь умирать снова. И снова. И снова. То отключаясь, то возвращаясь в сознание. Чувствовать страх. Чувствовать отчаяние и безысходность. Я не могу, - слышишь, - не могу позволить тебе пройти через всё это!
- Но ты же сам хочешь меня убить! Я чувствую!
- Я не хочу!!! Не хочу. Я просто не вижу иного выхода. Я запутался. Мне очень плохо. Не дави на меня. Не дави на совесть, на жалость. Не надо.
- То есть, для тебя вариантов нет? Обратить – нет?
- У-у. – отрицательно буркнул Ярик.
- Отпустить? Тоже нет?
- Не-ет!
- Но я боюсь умирать. Я не хочу. Пожалуйста! Зачем ты так со мной? – Алиса представила, что ей осталось недолго, и её затрясло от ужаса.
- Прости меня, милая. Ты не должна была догадаться заранее. Прости. Ну, ладно. Ладно! Всё. Я не стану тебя убивать, не стану. Ну, клянусь тебе. Не знаю, что на меня нашло. Я ведь люблю тебя, как это не странно.
- Правда не станешь, - Алиса отодвинулась и посмотрела ему в глаза.
- Правда! – сказал Ярослав.
«Неправда» - читалось в его неподвижных глазах убийцы.
Для тех кто не любит ждать продолжений: книгу можно купить. В инете она "Рисуйте треугольники кровью".