Владимир Ленин, Иосиф Сталин, подполье и народные настроения, – обо всем этом белая контрразведка доносила командованию. Но прислушивались к «жандармам» мало.
Спецслужбы белого движения
«Старый партийный работник, образован, фанатик, необыкновенно энергичен, крайне опасный человек», — так писал о Сталине белый агент. В 1919 году белые получали данные даже из окружения Л. Д. Троцкого и знали состав Реввоенсовета Республики. За вождями большевиков белые внимательно следили до самого конца, даже накануне разгрома Врангеля и эвакуации его армии из Крыма.
Агентурная работа стала одним из более или менее удачных направлений работы белых спецслужб. Лучше всего справлялись с этим так называемые военспецы среди красных. Их большевики называли «редисками» — сверху красные, внутри белые.
Белые спецслужбы формировались с учетом опыта Российской империи, но в основном новичками из числа офицеров. Контрразведка по большей части представляла из себя специальные отделы штабов белых армий.
Они довольно неплохо справлялись и с военной разведкой на фронте: у белых работали авиационная разведка, конные разъезды и пешие разведчики, радиотелеграфный перехват и шифровальщики. Получали и донесения из глубокого тыла врага: только в Москве в 1918 — 1920 гг. красные раскрыли 22 тайные белогвардейские группы.
Неправительственные подпольные организации белых тоже активно себя проявили. Тайная организация В. В. Шульгина «Азбука», основанная им в конце 1917 года в Киеве, сумела наладить сеть агентов и осведомителей в Москве, Харькове, Саратове, Одессе, Воронеже и других городах. Члены «Азбуки» в целях конспирации называли друг друга буквами алфавита.
Большевистское подполье
Хуже всего, однако, спецслужбам пришлось не на фронте, а в тылу — в настоящей горячей точке. Красные агенты в этом отношении — лишь полбеды, хотя некоторых их них обнаруживали прямо среди генеральских адъютантов. Гораздо большую угрозу несли повстанцы, красные пропагандисты и партизаны. Только в тылу Колчака их к середине 1919 года насчитывались десятки тысяч. Репрессивная политика только подогревала гнев крестьян, а справиться с ним иначе, с одной стороны, не успели из-за поражений на фронте, с другой — не умели.
Раздражению народа способствовали и сами белогвардейские особые отделы и прочие контрразведки. Мешала плохая кадровая политика — в их ряды в большом количестве проникали авантюристы, офицеры сомнительных моральных качеств, которые не только подавляли большевизм, но и ловили рыбку в мутной воде.
О моральном состоянии одесских белых «жандармов» знали чекисты, сообщавшие, что у белых нет такого преступления, за которое нельзя откупиться. А тем временем большевистское подполье в Одессе процветало — выпускало газету «Одесский коммунист» и провело даже под носом белых конференцию. Так коррупция и разгильдяйство губили дело. Такая картина, как в Одессе, наблюдалась, конечно, не везде и даже не во всех отделах, но и единичными эти случая не назовешь.
Несмотря на все усилия и отдельные оперативные успехи, белые спецслужбы так и не достигли уровня ВЧК — ни ее масштабов, ни ресурсов, ни беспощадной эффективности. Как пишет исследователь белых спецслужб Н. С. Кирмель, в конечном итоге они не смогли выполнить свою основную задачу — обеспечить государственную безопасность.
Хоть осведомители их и предупреждали, Юденич, Колчак и Деникин не ликвидировали «причину болезни» белого движения — недовольство народа своей аграрной и социальной политикой. Царские офицеры недооценили угрозу, не поняли вовремя, что Гражданская война — это война идеологическая, война за умы.
В результате уничтожали одни большевистские подпольные организации, но на их месте тут же возникали новые. И вся работа — псу под хвост из-за глухоты политических вождей.