Наверное, тот день два года назад мало чем отличался от других дней. И я, на первый взгляд, была прежней. Нанесла макияж. Надела пальто. Закрыла дверь и проверила, всё ли на месте: ключи, телефон, кошелёк... На улице меня встретил муж, приветливо улыбнулся: мы договорились пойти в кафе. Эта улыбка словно спустила какой-то механизм - я стала содрогаться в беззвучных рыданиях, муж быстро спрятал меня от посторонних взглядов, обняв, и успокаивающе забормотал: "Ну всё, всё, успокойся, не надо..."
Это было трудное время для нас двоих. Мы переживали свою трагедию иногда вместе, иногда по одиночке, пытаясь найти в себе силы вернуться к нормальной жизни.
Всего 4 дня тому назад мы гуляли по торговому центру в приподнятом настроении, потом сидели в пиццерии, строили планы... На шестом году брака в свои сорок с хвостиком я наконец-то была беременна. Мы подшучивали друг над другом, обменивались только нам понятными взглядами и были чем-то похожи на молодожёнов. Мы настраивались на первый скрининг, и о нашем секрете пока не знал никто, кроме моей мамы. Получилось это случайно. За месяц до этой прогулки мама дважды за неделю сталкивалась со мной сначала рядом с поликлиникой, а затем и в самой поликлинике, причём в рабочее время (я встала на учёт по беременности в женской консультации и посещала по талонам специалистов). Поскольку я почти не болею даже простудными заболеваниями, мама, видимо, о чём-то начала догадываться.
Потом как-то мы сидели в кафе, и вдруг она меня спросила:
- Ты случайно не беременна?
Я опешила и сказала:
- Да.
После небольшого взаимного замешательства мама сказала то, что я меньше всего ожидала от неё услышать:
- Зачем тебе это надо? Убери, пока не поздно. Знаешь, как часто в твоём возрасте рожают детей с умственными отклонениями?
От услышанного я сперва похолодела, затем в лицо мне бросилась кровь.
- Почему сразу с отклонениями? Сейчас диагностику делают на ранних сроках. Предупредят, если есть риск хромосомных заболеваний.
- Точно скажут?
- Точно. Но я ничего делать не буду. Бог дал, он и решит: быть или не быть ребёнку.
Мы уткнулись в чай. Я совершенно не ожидала, что моя мама так холодно встретит моё известие о беременности. Мы с мужем переживали острое счастье. Малыш не был случайным. Мы хотели стать родителями почти сразу, как поженились, но финансовые обстоятельства в нашей семье были таковы, что в первые годы брака (второго для меня) мы не могли потянуть ребёнка. Я повысила квалификацию, стала получать хорошую зарплату на полутора ставках, чтобы рассчитывать на достойные декретные и пособие по уходу за ребёнком, наконец в 39 лет я предупредила мужа, что готова попробовать стать мамой. Первые полгода мы были спокойны: я далеко не девочка, надо подождать результат. Но прошёл год, затем второй - безрезультатно... Малыш в нашу жизнь не спешил. Я заволновалась, сдала анализы, проверила гормоны, сделала УЗИ, чтобы убедиться: у меня всё в порядке, стала принимать витамины. Муж тоже посетил специалистов, проверился, нет ли препятствий с его стороны... Иногда, устав от ожидания, начинала интересоваться процедурой ЭКО.
А потом в январе я увидела сон! Какая-то старушка, похожая на целительницу, подвела меня к дверному проёму, накрыла мне голову рушником и сказала:
- Не говори ничего! Думай о своём вопросе.
Потом сняла с головы рушник, усмехнулась и на мой мысленный вопрос "Когда? Ну когда же?!" ответила:
- Зачем спрашиваешь? Ты сама всё знаешь. Тут он уже. Богданом назовёшь.
Проснулась я в глубокой уверенности, что беременна. Богдан? Странно. Никогда не думала об этом имени для ребёнка. Я считаю себя человеком достаточно рациональным, но ещё задолго до долгожданных полосок на тесте на беременность была в уверенности: Бог дал! Услышал нас!
Прошло ещё две, три недели... Да! Я не сумасшедшая, есть малыш! Вот уже несколько недель я возвращаюсь с работы и говорю моему Богдану: "Потерпи, маленький, скоро мамочка тебя покормит, и мы ляжем отдыхать". Несколько недель я засыпаю, прижав ладони к ещё плоскому животу, с ощущением наполненности моего существа особенным светом, огромной любви и благодарности...
А теперь мама говорит мне, словно о походе в маникюрный салон: зачем тебе это? Отмени... Я не подала виду, но была в панике от маминой реакции, мне хотелось её подержки, я обиделась за своего малыша, что кто-то может быть ему не рад, я испугалась!
Тот вечер я провела в замешательстве. Неожиданно я ощутила в себе колебания. А вдруг я на самом деле рожу нездорового малыша? Готова ли я к такому повороту? Почему-то я не подумала о таком варианте? Потянем ли мы больного ребенка? Неужели я встану перед необходимостью сохранять или прерывать беременность? Хватит ли мне решимости её сохранить при самом неблагоприятном вердикте? Эвелина Блёданс вот растит солнечного ребёнка... Есть такие диагнозы, которые ничем не исцелить, только принять... или не принять...
А ещё я вдруг ощутила к своей матери что-то похожее на враждебность: это она разрушила моё блаженство, посеяла сомнения в моей душе, окатила меня, словно холодным душем, своим скептицизмом... Позже я постаралась преодолеть это неприятное чувство, оправдать маму. Мне не хотелось жить с чувством обиды. Может, она переживала за меня, что мне будет трудно. А может, за себя. Всё-таки становиться ещё раз бабушкой под 70 лет не так-то просто.
Постепенно сошла на нет и моя тревога. Зачем нервничать? Господь управит так, как лучше для меня. Я доверилась интуиции и стала ожидать первого скрининга. Недельки пролетали одна за другой. Чувствовала я себя отлично. Ни токсикоза, ни головокружений. Всем бы так себя чувствовать в первом триместре! Муж окружил меня заботой и постоянно звонил: у тебя всё хорошо, ничего не болит, как там наш малыш. Я лишь смеялась в ответ: он пока не отвечает, а я здорова, как буйвол.
Очередной понедельник. Я проснулась с признаками угрозы прерывания беременности (не буду описывать подробности). Страшно испугавшись, я позвонила на работу, сказала, что у меня отравление и я иду на приём, возможно, с выходом на больничный. Сама же рванула в женскую консультацию. С приёма меня отправили на УЗИ.
- В полости матки один плод... сердцебиение отсутствует... отслоек нет... КТР... соответствует размерам шести с половиной-семи недель...
Как сквозь сон до меня доносились жужжание монитора, голос гинеколога.
Как семь недель? У нас одиннадцать! Заглянув в коридоре в протокол УЗИ, я прочитала: "регрессирующая беременность". Я не верю! Не может быть такое, что мой малыш почти месяц как погиб, а я ничего не почувствовала. Глотая слёзы, я шла домой собирать вещи для того, чтобы лечь в отделение патологии по направлению женской консультации, и судорожно искала выход.
Это ошибка! У них старый аппарат. Я сейчас пойду в платный кабинет, сделаю УЗИ на более современном оборудовании, и мы с мужем ещё посмеёмся над этим диагнозом. В нескольких минутах ходьбы от дома мне позвонил муж.
- У тебя всё хорошо?
- Нет!
Мы встретились под дверями платного кабинета УЗИ. Муж был сам не свой. Я плакала. Он признался мне, что недавно увидел сон, который его страшно испугал: я смотрела на окровавленные руки и плакала. Именно поэтому он постоянно звонил и спрашивал, как там я.
Седеющий, очень энергичный бывший военный врач также констатировал замершую беременность и бодро подал мне салфетку.
- Приходите, милочка, через полгода на УЗИ с новым малышом. Вам ещё рожать и рожать. Не жалейте! Поверьте моему опыту, Вам повезло. Природа отбраковала плод с генетическим отклонением, освободила Вас от нездорового ребенка и от мук совести, как с ним поступить.
Таким же был вердикт и после УЗИ в отделении патологии: плод замер, сердцебиения нет. Мой Богдан никогда не родится, а я никогда не стану его мамой. Только женщина, потерявшая долгожданного малыша, поймёт степень моего отчаяния, застилающего все остальные чувства, моего чувства вины: не уберегла, не спасла.
Соседки по палате делились своими историями: у каждой была своя боль. Но я никого не могла утешить, я была оглушена своей собственной болью.
На следующий день я была выписана домой. С ужасающим чувством пустоты. Оглушенная невероятной быстротой совершившихся событий. Мы с мужем отводили заплаканные глаза и говорили о каких-то пустяках, не в силах сказать главное: Богдана не будет. Через неделю я сообщила об этом несостоявшейся бабушке.
Я оплакивала малыша. Кто-то цинично скажет: это ещё не ребёнок, тысячи женщин спокойно прерывают беременность на таких сроках. Кто-то согласится с мыслью бывшего военного врача: природа отбраковала генетическую аномалию. Мне же как-то на глаза попалась статья, наверное, какая-то эзотерика. Там сообщалось, что душа соединяется с телом на седьмой неделе. На седьмой неделе прекратил развитие мой малыш, маленькое тельце так и не обрело души... Тогда я соотнесла мистические измышления и факт реальности. Семь недель нам было примерно в те дни, когда я поговорила с мамой в кафе и заметалась, засомневалась... Где-то в глубине души мне кажется: Господь дал мне понять, что физически я могу быть мамой, но вот готова ли я была стать мамой психологически, приняв всем сердцем любого малыша - тогда я не ответила себе на этот вопрос, и меня милосердно избавили от того, что верующие называют грехом.
Богдан, мой нерождённый малыш! Ты дал мне несколько недель большого счастья и стал ступенечкой для лучшего понимания, что такое настоящее материнство. Я не стала мамой для тебя. Прости! Но ты помог мне стать мамой для Кирилла в 45. Ни косые взгляды, ни покручивния у виска, ни неблагоприятные прогнозы скрининга не смутили меня ни на секунду: мои руки были готовы обнять любое дитя, каким бы он ни был... И он родился. И он великолепен!