Смещаем фокус на пап. Интервью, где папы честно рассказывают об отцовстве и отвечают на вопросы вредного редактора.
Автор: Ксения Горбунова @gorbunova_ksu0511
Думаю, не буду голословной, если скажу, что у каждого из нас Новый год ассоциируется с Дедом Морозом. В детстве этот сказочный персонаж, помимо подарков, дарил нам бескрайний океан положительных эмоций. И мы верили в то, что чудеса случаются.
Я отчётливо помню, как ребёнком увидела Деда Мороза, летящего по ночному небу на своих сказочных санях, запряжённых оленями. И хоть сейчас я и понимаю, что это была лишь игра воображения, это воспоминание всё равно осталось одним из самых ярких и тёплых.
Да, мы уже давно знаем, что Деда Мороза не существует. Но так ли это на самом деле? Ведь актёры, играющие этого сказочного старца, тоже своего рода волшебники: они буквально из воздуха создают праздничную и счастливую атмосферу.
А потому мы решили заглянуть за кулисы Нового года и поговорить с теми, кто взял на себя ответственную роль Деда Мороза. Что побуждает пап перевоплощаться в этот сказочный образ? Какие эмоции они испытывают, создавая праздник детям и их родителям? Как они сами относятся к Новому году и как отмечают его с семьёй?
Интересно? Тогда встречайте!
Арсений Черепанов @dedmoroz.nekrasovka, FB: ars.cherepanov, 36 лет, Москва. Актёр. Два сына: Иван – 2,5 года, Алексей – 9 месяцев.
Михаил Зубов @veselie.oleni, 38 лет, Москва, директор компании. Трое детей: Андрей – 6 лет, Катя – 4 года, Егор – 6 месяцев.
Сергей Парфений @sparfeni1, @dedmoroz001, 29 лет, Зеленоград. Работает в сфере государственных закупок. Сын Арсений – 3 года.
Почему вы решили стать Дедом Морозом?
Арсений: Я учился в ГИТИСе, учёба была довольно-таки плотной, и у меня практически не было возможности подрабатывать. Единственное, где можно было успеть, – походить по квартирам и поработать Дедом Морозом. Через знакомых я нашёл подходящую фирму. Компания давала заказы, костюмы, сценарий и хорошие рекомендации, в которых было прописано, как начинать, что делать. Также там объясняли про профессиональную этику. Для меня это был очень полезный, бесценный опыт. Я пошёл туда вместе с однокурсницей, работали мы немного, обычно только в предновогодние дни (30-31 декабря). Но тех денег, которые мы зарабатывали, нам, студентам, хватало. И мы были очень рады к Новому году сделать себе какой-нибудь подарок на эти деньги.
В этой фирме я работал несколько лет, пока учился в институте.
Михаил: Это произошло после серьёзных жизненных перемен: меня сильно «тряхнуло». У меня появилось очень много свободного времени, и, когда родился первый ребёнок, нужно было как-то реализовывать свой потенциал. Мы с партнёрами решили заняться Дедами Морозами: создали агентство «Весёлые олени», сшили костюмы, начали работать с клиентскими базами. И в 2015 году всё как-то пошло, поехало.
Наверное, я начал этим заниматься из-за наличия свободного времени и из-за желания делать что-то хорошее, приносить радость.
Сергей: Меня пару раз попросили в этом поучаствовать, и мне понравилось. Понравилось не ждать новогоднего настроения, а создавать его: постоянные импровизации, улыбки детей, довольные родители. Ты можешь быть причастен к Новому году и создавать хорошее настроение.
Порой идёшь между заказами, поздравляешь кого-то, все так радуются. В наше время это важно.
В вашей жизни столько празднований Нового Года, в которых вы принимаете непосредственное участие. Влияет ли это на ваше восприятие праздника? Есть ли какая-то профессиональная деформация?
Арсений: Да, профессиональная деформация есть. В какой-то момент я перестал ощущать предвкушение праздника. Раньше я очень остро чувствовал Новый год и ждал его. Во всяком случае, было ощущение, что ты переступаешь через какую-то черту и начинается что-то новое. А сейчас для меня это равномерное продолжение профессиональной жизни. Нет у меня этой новогодней суеты, всё идёт обычным чередом, потому что работаешь с 20 декабря и практически до Рождества.
А когда заканчивается новогодний «блок», тогда у меня начинается мой личный Новый год. Но вместе со всеми ощущать этот праздник не получается. Я просто профессионально делаю свою работу. Это самые тяжёлые рабочие дни: за этот период я могу скинуть килограммов 5 и после ещё неделю приходить в себя. Зато я дарю праздник другим.
Михаил: Абсолютно нет никакой деформации. Да, в этом году у нас был переломный момент: с тремя детьми устаёшь, и мы с супругой думали продать наших «Весёлых оленей» какому-нибудь сильному лидеру рынка. В итоге мы начали готовить карточку организации для того, чтобы рассказать о себе потенциальным покупателям. И вдруг наши клиенты стали спрашивать: «А что с "Оленями"? Мы ждём вас». Тем самым они подтолкнули нас изменить решение о продаже компании.
Я думаю, нам выгорание не грозит ещё лет 5 минимум. Я сейчас езжу на малое количество заказов, может, на 4-5 в год. Это такая хорошая эмоциональная подпитка. Жена иногда говорит мне: «Клиенты хотят, чтобы именно ты к ним приехал». И я знаю, что 31 декабря я поеду со Снегурочкой на 3-4 заказа к постоянным клиентам, которые с удовольствием ждут нас каждый год. Здесь не то что нет выгорания, а, наоборот, ты ощущаешь приближение праздника, сказки. Тебя очень сильно заряжают эмоции детей, которых ты поздравляешь. Может, в этом бизнесе и существует профессиональное выгорание, но только если ты пашешь на 10-15 заказах ежедневно в течение всего декабря. Мы же берём не количеством, а качеством: сказочная атмосфера, идеальные костюмы, актёрское образование, профессиональное поведение.
Сергей: Нет, напротив: ты начинаешь этим заниматься 20 декабря, а 1 января, после боя курантов, едешь домой и понимаешь, что всё – твой долг выполнен, в этом мире стало чуть больше добра. Хотя в 90% случаев моя работа не безвозмездная, но я еду на заказы в первую очередь не ради денег. От этой работы есть эмоциональная зависимость. Тебе хочется дарить и созидать новогоднее настроение. Для меня это очень важно.
Один раз я шёл на заказ и просто махал прохожим. Все мне сигналили, отвечали, это был такой невероятный взрыв эмоций.